Империя хлопка. Всемирная история. Свен Беккерт

компании начал поставляться в Лондон в 1690-х годах. Таким же образом в 1720-х годах Королевская африканская компания отчиталась о продаже «в их доме на Лиден-Холл-Стрит у Кэндла в четверг, в 12-й день сентября 1723 года в десять часов до полудня… хлопка из Гамбии». Годом позже они предлагали «бочки тонкого шелкового хлопка… из Уайдэй» и на следующий год «мешки гвинейского хлопка». Но эти незначительные объемы бледнели в сравнении с такими более важными предметами торговли, как слоновьи бивни[92].

      Однако более важным был новый источник хлопка – Вест-Индия. Хотя хлопок оставался незначительной культурой по сравнению с сахаром, ряд мелких фермеров, обладавших меньшими ресурсами для инвестирования, чем сахарные бароны, выращивали «белое золото». Производство этих petits blancs, как их звали на французских островах, до 1780 года оставалось довольно статичным. Но даже такие небольшие количества вест-индского хлопка обеспечивали заметную долю потребностей британской и французской хлопковых отраслей. Однако важнее было то, что способ производства этого хлопка, как мы увидим, был ориентирован на будущее[93].

      Импорт хлопка в Великобританию (1702–1780-е гг.), по месту происхождения, в миллионах фунтов, скользящие пятилетние средние значения

      Таким образом, до 1770 года европейские торговцы получали ценное волокно с помощью прочно установившихся сетей из самых разнообразных мест. За исключением Вест-Индии их влияние не простиралось дальше самих портовых городов, и у них не было ни достаточного влияния, чтобы вникать в процесс выращивания хлопка в глубине страны, ни желания выделять капитал на дополнительное выращивание хлопка. Хлопок поступал к ним потому, что они были готовы платить запрошенную за него цену, но при этом они не могли влиять на то, как этот хлопок появлялся. Местные хлопководы и торговцы оставались влиятельными участниками глобального круговорота хлопка-сырца не в последнюю очередь потому, что они не специализировались на производстве хлопка ни на экспорт в целом, ни на экспорт в Северную Европу[94].

      По мере того как небольшие количества хлопка-сырца поступали в Европу для удовлетворения потребностей растущей, но в глобальных масштабах слабой европейской хлопковой отрасли, спрос на хлопковую ткань рос в Европе, а также в Африке и на рабовладельческих плантациях в Америке. Но европейское производство было недостаточным для его удовлетворения. В результате английские, французские, голландские, датские и португальские купцы, все с одинаково лихорадочной энергией, старались получить больше хлопкового текстиля из Индии на все более выгодных условиях. Если в 1614 году британские торговцы экспортировали 12 500 штук хлопковой материи, то с 1699 по 1701 год это число возросло до 877 789 штук в год. Экспорт тканей британцами увеличился в 70 раз в течение менее чем ста лет[95].

      Чтобы обеспечить поставки этого баснословного количества текстиля из Индии по выгодным ценам, представители европейских Ост-Индских

92

Wadsworth and Mann, The Cotton Trade, 183; Treasury Department, T 70/1515, “Allotment of goods to be sold by the Royal African Company of England,” National Archives of the UK, Kew.

93

Wadsworth and Mann, The Cotton Trade, 186; Lowell Joseph Ragatz, Statistics for the Study of British Caribbean Economic History, 1763–1833 (London: Bryan Edwards Press, 1927), 22; Lowell Joseph Ragatz, The Fall of the Planter Class in the British Caribbean (New York: Century Co., 1928), 39.

94

Этот вопрос также подробно разбирается в отношении Османской империи в Elena Frangakis-Syrett, The Commerce of Smyrna in the Eighteenth Century (1700–1820) (Athens: Centre for Asia Minor Studies, 1992), 14; Svoronos, Le commerce de Salonique au XVIIIe siecle, 246.

95

Joseph E. Inikori, Africans and the Industrial Revolution in England: A Study in International Trade and Economic Development (New York: Cambridge University Press, 2002), 429–31.