Невинные. Джеймс Роллинс

студентов, где он быстренько сел, потупившись.

      Уладив это дело, Эрин подровняла стопку записей, постукивая ее торцом о кафедру, и призвала аудиторию к вниманию.

      – Спасибо всем, что пришли на последнее занятие 104-го курса истории[3] «Библейская история без ореола божественности». Сегодня мы обсудим распространенные заблуждения, связанные с религиозным праздником, который у нас уже на носу, а именно – Рождеством.

      Послышалась перекличка загружающихся ноутбуков, пришедшая ныне на смену привычному шелесту тетрадей студентов, готовящихся конспектировать.

      – Что мы празднуем двадцать пятого декабря? – Она окинула взглядом студентов в аудитории – одни с пирсингом, другие с татуировками, а некоторые вроде бы с похмелья. – Двадцать пятого декабря? Кто скажет? Вопрос проще некуда.

      Руку подняла девушка в свитере с вышитым спереди ангелом.

      – День рождения Христа?

      – Это верно. Но когда Христос родился на самом деле?

      Дать ответ не вызвался никто.

      Эрин улыбнулась, чувствуя, что разогрелась, отбросив страхи и окончательно войдя в роль преподавателя.

      – Вы молодцы, что не сунулись в эту западню, – этим она заслужила несколько смешков от аудитории. – Дата рождения Христа на самом деле является несколько спорным предметом. Климент Александрийский говорит…

      Она продолжила лекцию. Год назад она бы сказала, что дата рождения Христа не известна никому из живущих ныне. Больше она этого утверждать не могла, потому что в ходе своих приключений в Израиле, России и Риме встретила тех, кто знал это наверняка, кто уже жил на свете, когда родился Христос. И тогда она осознала, какая изрядная часть общепризнанной истории ошибочна – запутана либо по невежеству, либо намеренно, чтобы скрыть мрачную истину.

      Ее, как археолога, отыскивающего историю, погребенную под наслоениями песка и земли, подобное откровение потрясло, выбило из колеи. Вернувшись в комфортабельный академический мирок, она обнаружила, что больше не может провести даже простейшей лекции, не подвергнув ее тщательному осмыслению. Сказать студентам правду, пусть даже половинчатую, стало практически невозможно. И каждая лекция казалась ей ложью.

      Как же мне и дальше вести этой тропой вранья тех, кого я должна учить истине?

      Однако разве есть у нее выбор? Дверь, ненадолго приоткрывшаяся, чтобы явить взору сокровенную природу мира, столь же внезапно закрылась.

      Не закрылась. Захлопнулась у меня перед носом.

      Отрезанная от правд, скрытых за этой дверью, Эрин чувствовала себя отверженной, и ей оставалось лишь гадать, где истина, а где заблуждение.

      Наконец лекция подошла к концу. Эрин торопливо принялась вытирать белый пластик доски, словно вместе со словами уничтожала заключенные в них враки и полуправду. Ну, хотя бы все позади. Она поздравила себя с завершением последней лекции года. Теперь осталось лишь закончить проверку курсовых, а дальше можно совершенно свободно встретить вызов рождественских

3

В американских колледжах учебные курсы обозначают числовыми кодами, начинающимися с кода 101, ставшего синонимом азов всякой науки.