Нельзя, но можно. Дмитрий Соколов-Митрич

она из особого отношения русского мужчины к слову «нет». Психологи называют это отношение инфантильным. Вот простейший пример: приходит в магазин посетитель и добродушнейшим, компанейским голосом говорит продавщице: «А дай-ка мне, сестренка, “Журавушку”». А продавщица, холодея от нехорошего предчувствия, говорит чистую правду: «“Журавушки” нет». Конец. Мир обрушивается в бездну, человек из последних сил удерживается на краю, бледность его пугающа, в глазах – красные огни: «КАК нет?» – «Кончилась». – «А ты пойди в подсобке поищи!» И ведь знает он, что разговор бессмысленный, а сделать с собой ничего не может – не выносит душа той ужасной определенности, той конечности надежды, той стены, которая есть в словах «нет» и «нельзя». Ум его мечется возле стены не в поисках выхода, а в поисках входа – маленькой дверки, лазейки в сказочное царство «А вдруг!» и «А если?».

      Сноски

      1

      Нордстрем К., Риддерстрале Й. Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта. 3-е изд. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013. Прим. ред.