Полюбить бездушного. Снежана Альшанская

мимические особенности, которые ни один чародей не сможет повторить.

      – При мне этого не будет, – твердо заявил министр. – А ты с этого момента лишился титула. Когда вернемся, направлю в церковь официальное письмо о назначении нового Архиепископа. Спокойной ночи.

      Он повернулся, а Архиепископ вытянул руку вперед. Магии не было. По крайней мере я её не чувствовал. Ладонь его светлости просто отвалилась и упала на пол. Брызнула кровь. Капля даже попала мне в мой глаз, заставив меня его протереть. Когда я сделал это, увидел, что ладонь Архиепископа висит на лице министра. Буквально душит его. Каким-то образом на куске плоти вырос большой глаз без зрачка. Эта тварь чавкала, хрустела, а Его Светлость лишь улыбнулся.

      Он вел себя так, будто ничего не происходило. подошел к столу, перелистнул страницу своей записной книжки, макнул перо в чернильницу, что-то записал.

      Теперь я четко видел – это он. Не двойник, не перевертыш…

      Или же я недостаточно хорош в своем деле.

      На короткий миг я испугался. Рука пожирала министра и сама одновременно менялась. Она увеличивалась, обрастала волосами, на её коже росли и лопались волдыри. Подавив страх, я понял, что происходит. Рука сама превращалась в министра. На ней начал проглядываться нос, на котором еще не было ноздрей, закрытые тонкой пленкой глаза, вырисовывались раковины ушей.

      Безымянный бог, я в жизни не видел такой магии и не слышал про неё! Минуту или две я смотрел то на медленно пожираемого и возрождаемого вновь министра, то на архиепископа, который не обращал на происходящее никакого внимания, спокойно разбирал постель, готовясь отойти ко сну.

      Я не знал, поможет ли мне в борьбе с этим колдовством мой противомагический амулет, сабля, зачарованная на противодействие чародеям и остальное снаряжение. Чары, которыми пользовался тот, кто занял место Архиепископа, происходили не из Древа.

      То, что было министром теперь напоминало человека, обернутого какой-то пленкой, словно куколка собравшегося вот-вот вылупиться насекомого. от одного его вида к горлу подступала тошнота.

      И он вылупился. Сперва задергались руки, потом ноги, открылся рот. Кокон порвался, и на свет показалось покрытое чем-то липким, полностью голое тело.

      Двойник министра повернулся к Архиепископу, посмотрел на него тупым, лишенным любых чувств взглядом. Взяло со стола пузырек с ядом.

      Его святейшество поднял голову, осмотрел порожденное им на свет чудовище.

      – Вымойся и иди спать. Ты знаешь что делать.

      То, что выглядело как министр, покинуло каюту. Я услышал щелчок замка его двери. А Архиепископ продолжил что-то черкать в своей записной книжке.

      Нужно было действовать. Только как? Если я сейчас проломлю стену и попытаюсь скрутить его, не факт, что со мной не произойдет то же, что с министром.

      Разум рисовал картину, от которой мурашки плясали на коже. Я превращаюсь в то, чем на моих глазах только что стал министр. Я все еще где-то там, но не управляю собой. И это идет к Элени…

      Нужно