Ведьма с серебряной меткой. Книга 2. Оливия Штерн

магию. – А что за девица-то?

      Вилферс помолчал. Затем ответил неохотно:

      – Мастер Нирс приказал ее посадить в подземелье за то, что она натравила своего карманного механоида на его жену.

      Ксеон хмыкнул.

      Оказывается, слухи о женитьбе верховного инквизитора оказалась правдой.

      А если Аламар упек в подземелье деваху, покусившуюся на его супругу, значит… было в ней что-то, в этой неведомой жене инквизитора? Нечто такое, чем проникся совершенно сбрендивший инквизитор?

      В душе медленно поднимало голову любопытство, болезненное, нездоровое.

      Чем еще можно унизить поверженного врага? Только присвоить то, что было ему дорого.

      – Скажи, Вилферс, а ты видел ее? Ну, жену мастера Нирса? – осторожно поинтересовался Ксеон.

      – Нет, ваше величество. Он ее никому из нас не показывал. Однако, ее видели с ним во дворце. Говорят, молоденькая и хорошенькая, но совершенно безродная. Говорят, мастер Нирс свою кровь с грязью смешал.

      – Ну, раз смешал, значит было ради чего, – хмыкнул Ксеон и замолчал.

      А про себя отметил, что надо бы повелеть вдовушке явиться ко двору и посмотреть на нее более внимательно. Льер это, конечно, вряд ли понравится, ну да наплевать. Льер – корону, а ему, Ксеону, фаворитку в постель, чтобы грела по ночам. Ну а то, что это жена Аламара, будет подогревать еще больше.

      Они добрались до длинного коридора, тонущего в вязком жирном мраке. Вилферс взял с полки лампу с магкристаллом внутри и пояснил:

      – Менталисты по правую руку, сир. А девка по левую.

      – К темнейшему менталистов, – буркнул Ксеон, – я уже объяснил, что с ними нужно сделать. Показывай девку. Кто она вообще?

      – Эверси, Бьянка Эверси.

      – Это же древнейшая семья, разве нет?

      – Да, весьма, – согласился Вилферс бесцветно.

      – И, тем не менее, Аламар посмел засадить ее сюда… Любопытно, любопытно…

      А мысли вновь вернулись к жене инквизитора. Неужто настолько оказалась хороша, что Аламар из-за нее так обошелся с высокородной девицей?

      Наверное, и правда хороша, но он все это выяснит чуть позднее.

      А сейчас…

      Вилферс остановился у широкой железной двери, тронутой ржавчиной, и зазвенел ключами, отстегивая их от пояса. Ксеон прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука, и закралось сомнение – может, померла деваха, не выдержав пребывания в холодном подземелье?

      Потом раздался скрип плохо смазанных петель, свет магкристалла выхватил широкий треугольник из густого мрака камеры. В этом серебристом, так похожем на лунный, свете мелькнуло бледное пятно, как будто платье.

      – Госпожа Эверси, – позвал Вилферс, – извольте преклонить колена перед королем.

      Тишина.

      А потом совершенно беспомощный, детский всхлип.

      – Перед королем? – тонкий голосок дрожал, – сам король пришел вызволить меня отсюда?

      – Успокойтесь, дитя мое, – сказал Ксеон, – я действительно всем сердцем желаю вызволить вас. Подойдите ближе.

      Снова тишина, мрачная,