Не рвите нити. Книга 1. За куполом. Ирина Ракова

поднимает вверх большой палец, но тут же закатывает глаза к небу, сто́ит прыгающей и вопящей от радости Ане отвернуться.

      – Так что я не приеду, Ань, – громко заявил он, пытаясь перекричать её. – А на посвящение вас не пустят, в Форсу нельзя ренам из других секторов. И увидимся только после каникул. Всё нормально?

      Когда после долгих поздравлений и прощаний она наконец положила трубку, настроение Марка слегка улучшилось. Он всегда балдел с этой парочки. Рены редко заводили детей – какой смысл, если в четыре года их отправляли прочь из короны. Но каждая пара могла взять на опекунство одного или нескольких новоприбывших. Своеобразная лотерея – дети доставались в случайном порядке каждой подавшей заявку паре. Алексею с Анной достался Марк.

      За дверью послышалась возня, и секунду спустя в комнату ввалились соседи, пара безалаберных, шумных парней. Наверное, ему будет не хватать их галдежа, хоть сосуществование с ними в одной комнате порой и доводило до нервного тика. Пропуская мимо ушей громкую трескотню о новых секторах, Марк сел на койку и взглянул на часы – двадцать пять минут второго, уже можно идти на обед.

      Приличия ради выслушав, кого из них куда распределили и приняв восхищённые поздравления в свой собственный адрес, Марк смылся из комнаты и снова отправился в учкорпус. Слетел по лестнице вниз, всю дорогу по коридору пробежал бегом, и, свернув за угол, чуть не налетел на неё.

      – Полина, – пробормотал он после секундного замешательства.

      Он поймал себя на том, что ищет на её лице следы слёз – напрасно, впрочем.

      – Марк… Я тебя в списке видела, поздравляю.

      – Спасибо, – к горлу опять подступал горький комок вины – её глаза и губы приветливо улыбались, но на него явно повеяло холодком обиды.

      Чего он и боялся.

      – А я в Меди́цину прошла, я же туда и хотела, – бодро сообщила она.

      – Здорово… – он замолчал, не в силах придумать, что ещё сказать.

      Их было очень немного, ренов, от природы способных чувствовать эмоции окружающих. В Ареносе таких называли ноттами. Марку, единственному нотту во всём своём году, очень повезло с его даром, как всегда твердили ему окружающие. Действительно, своим способностям он часто бывал благодарен. Но прямо сейчас желал им провалиться сквозь землю.

      – Ну ладно, ещё увидимся как-нибудь, поболтаем! – прервала затянувшуюся паузу Полина.

      – Да, ага…

      Он смотрел, как она торопится по коридору в девчачий корпус: колыхались складки тяжёлой зимней юбки, развевались распущенные светлые волосы, длинные и прямые, наворачивались на глаза слёзы. Учиться бы ему вместе с ней на Меди́цине, но нет же, мысленно вздохнул он и побрёл вниз, в столовую.

      Там стоял куда более громкий гвалт, чем обычно. Студенты младших годов настороженно таращились на буйных выпускников – те с утра порядком перенервничали и теперь изо всех сил выпускали пар. Марка