Не рвите нити. Книга 1. За куполом. Ирина Ракова

в толпе – нерешительно мялась вместе с парой подружек у подножья лестницы. Все трое взволнованно хихикали, набираясь духу для рывка сквозь толпу к доске. Марк видел, как нервно подрагивают её плечи.

      – А Полинка прошла? – спросил Миша, проследив за его потяжелевшим взглядом и сразу забыв про обиду. – Что-то я не обратил внимания.

      Марк покачал головой.

      – Да ладно? Первая ж в году… Вот уж кто-кто, а она… – Помолчал, покосился на друга и осторожно предложил: – Может, сказать ей?

      – Не надо.

      Честно говоря, окружающая суета уже порядком поднадоела. Голова пухла от струящихся в воздухе чужих эмоций, которые он по прихоти судьбы умел различать. А ещё совсем не хотелось видеть расстроенное лицо Полины и читать в её глазах разочарование, обиду и, может быть, даже злость. Так что, глянув на друга, он невозмутимо соврал:

      – Блин, я же вещи забыл собрать.

      – Совсем дурак? Я ещё позавчера всё упаковал.

      – Совсем дурак? И два дня трусы не менял? Ладно, я пошёл, – Марк, махнув рукой, спрыгнул с перил и отправился наверх.

      Длинный навесной коридор, чудо архитектуры, соединял учебный корпус с жилым. Вдоль тонких стен тянулись большие окна, так что зимой здесь было зябко, и Марк почти перешёл на бег. Из окон открывался привычный вид на заметённую снегом спортплощадку и внутренний двор. Там сейчас стояла небольшая, но пушистая новогодняя ёлка – дань традициям внешнего мира.

      Он отвёл было взгляд, но тут же вернул обратно, замедляя шаг. Возле ёлки стояли двое мужчин – один незнакомый, в серой форме Ритмы, другой – директор старшей ступени Школы. Обычно спокойный, степенный рен, сейчас он отчаянно жестикулировал, размахивал руками и хватался за голову, что придавало его фигуре в жёлтой куртке комичный вид. Должно быть, что-то случилось. Как Марк ни старался, не мог толком разобрать эмоций этой парочки – слишком далеко. Выбросил их из головы и побежал дальше.

      Конец коридора, и ещё два этажа вверх, туда, где жил двенадцатый год. Проходя через пустую общую комнату, он мимолётом кинул взгляд на своё любимое кресло в углу возле окна. В нём, обтянутом чехлом из разнокалиберных джинсовых лоскутков, бывало так уютно сидеть вечерами с книжкой или в наушниках. Или просто развесив уши, прислушиваясь к разговорам товарищей, разглядывая пейзаж в окне, которое как раз выходило на школьный двор, иногда краем глаза посматривая в телевизор на стене.

      Нужно радоваться, думал он, со второй попытки открывая старенький замок ключом и падая ничком на кровать. Ещё в раннем детстве, когда его, четырёхлетнего, забрали в корону, не было у них разговоров более увлекательных, чем о боевой магии, и дворовые игры большей частью заключались в швырянии друг в друга «волн» из песка и прочих подручных материалов. Родители недоверчиво качали головами, слушая на каникулах его захлёбывающиеся рассказы, а сверстники из внешнего мира, услышь они, покрутили бы у виска.

      Впрочем, взрослея, он всё отчётливей осознавал,