Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый. Нелли Шульман

от смешка рава Арье:

      – Кое-что ты все-таки помнишь, хотя кепку так и не отыскал…, – Иосиф развел руками:

      – Не было времени. Я и так едва не опоздал к церемонии…, – дорога из Тель-Авива в Иерусалим утром всегда стояла в пробке. Проползая мимо поворота на Кирьят-Анавим, Иосиф бросил взгляд на автобусную остановку:

      – Моше с Эмилем там не будет, – вспомнил он, – праздники закончились, они вчера вечером уехали в Негев…, – рав Арье поболтал печеньем в чае:

      – Сейчас жених придет из миквы, и мы препроводим его к невесте, для благословения…, – он зорко взглянул на майора:

      – С твоей сестрой все в порядке…, – поинтересовался раввин. Иосиф что-то пробормотал. Старческая, морщинистая рука поднялась вверх:

      – Знаю, знаю…, – рав Арье задумался, – ладно, Господь не посылает нам испытаний более тех, что мы сможем перенести…, – он вздохнул:

      – Это относится и к Цви-Гиршу…, – Иосиф сначала не понял, кого имеет в виду рав, – то есть Тупице, – раввин подмигнул ему, – как вы его зовете. Хорошо, что они взяли на воспитание еврейских малышей…, – рав Арье поднялся, – как сказано в Талмуде, заботящийся о сироте постоянно исполняет мицву…, – Генрик и Адель прислали в Иерусалим пожертвование в память покойных Аарона и Тиквы и в честь рождения детей.

      Рав Арье взялся за палку, прислоненную к столу. Иосиф бережно помог старику:

      – Получается, что ты меня сопровождаешь, – хмыкнул рав Арье, – жаль, что хупа тихая. Я бы тебе показал, что еще могу потанцевать с невестой…

      Рав Горовиц, с влажной после миквы, прикрытой шляпой головой, переминался с ноги на ногу в конце захламленного ломаными скамейками коридора. Кузен носил белый халат, традиционное облачение жениха:

      – Царица Савская носит непрозрачную фату, – вспомнил Иосиф, – тетя Дебора, наверняка, не рассчитывала на такую хупу старшего сына. Учитывая, что Хаим прячется от ФБР во вьетнамских джунглях, у нее осталась надежда только на Ирену…, – на запястье кузена болталась красная ниточка.

      Аарон наскочил на старуху с пучком ниток, возвращаясь с молитвы у Стены. Он пока не привык к тому, что Еврейский Квартал стал свободен:

      – Дом Судаковых когда-нибудь восстановят, – Аарон задержался у разрушенной ограды, – но гранатовое дерево не пострадало…, – над позолоченными осенью листьями, над расклеванными плодами кружились белые голуби:

      – Благотворящий бедному дает взаймы Господу, – загремела копилка для цдаки, – и Господь воздает ему добром…, – лицо старухи показалось Аарону знакомым:

      – Мы с Ханой смеялись, что взяли у нее ниточки, но я бы никогда не мог вернуться к Хане после случившегося на Синае…, – Саре он ничего не рассказывал:

      – Она меня знает другим, – Аарон опустил монетку в прорезь, – так лучше. Хане я не нужен. Нельзя дважды войти в одну реку…

      Под пристальным взглядом старухи он повязал ниточку на запястье. Голова в старомодном