Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том пятый. Нелли Шульман

не то, чтобы я отдавал долг родине, – Хайди нежилась под его рукой, – но пока мне нельзя бежать на запад…, – Иоганн понимал, что никак иначе он к Саламе больше не попадет:

      – Леваком мне не притвориться, – сказал себе юноша, – шейх меня запомнил. Значит, пока надо разыгрывать правоверного коммуниста…, – он признался Хайди, что сомневается в пропаганде ГДР:

      – Я попал на восток подростком, – заметил Иоганн, – я помню жизнь на западе. После событий в Праге, после твоих книг, – он махнул в сторону виллы, – я сомневаюсь еще больше. Я не хочу оставаться на востоке, – он целовал ее распущенные волосы, дышащий теплом высокий лоб, – но иначе я могу больше никогда тебя не увидеть…, – такое казалось Иоганну невозможным.

      Хайди стала частью его:

      – Словно рука или нога, – смешливо сказал он девушке, – вернее, голова, потому что я все время думаю о тебе…, – он рассказал Хайди о своей семье:

      – Их больше нет в живых, – угрюмо сказал Иоганн, – я думаю, что моя мать предала кого-то из высокопоставленных нацистов. Она получила новое имя, но ее отыскали и отомстили ей…, – юноша прервался:

      – Теперь ты все знаешь, – добавил он после долгого молчания, – моя мать была надзирательницей в концлагере. Ты еврейка, – он все не размыкал объятья, – я пойму, если…, – Хайди приложила палец к его губам:

      – Война закончилась больше двадцати лет назад, – шепнула девушка, – мы долго будем натыкаться на ее следы, но они не должны мешать любви и не помешают, милый…, – глядя в сторону, она пожала пальцы Иоганна:

      – Но мне тоже нельзя исчезать, – его лицо дернулось, – Саламе многое от меня не прячет, пусть он и ведет себя осторожно. Другому человеку не удастся втереться к нему в доверие…, – об этом Альбатрос предпочитал не думать:

      – Все пройдет, – сказал себе юноша, -мы с Хайди больше никогда не вспомним ни о Саламе…, – он признался и в кое-чем другом:

      – Никогда бы не поняла, – удивилась Хайди, – я решила, что ты…, – Иоганн пожал плечами:

      – У меня врожденный талант, – девушка хихикнула, – но только с тобой, никого другого мне не надо…, – ласковая рука погладила его по голове:

      – Мне тоже, милый…, – Хайди устроилась у него под боком, – а что касается семьи, то у тебя есть отец и брат, достойные люди…, – Иоганн отозвался:

      – Твой якобы начальник хотел мне о них рассказать, но я вспылил и не успел дослушать. Теперь непонятно, когда я их увижу…, – Хайди потерлась носом о его щеку:

      – Мы увидим, милый. Я верю, что мы останемся вместе, мой Альбатрос…, – голуби вспархивали со ступеней, кружились у них над головами:

      – Навсегда, – Иоганн послушал мягкий зов горлицы, – Хайди права, мы никогда не расстанемся…

      Они сидели, сомкнув руки, глядя на огненный закат над Дамаском.

      Тель-Авив

      Неподписанный конверт коричневой бумаги Иосиф обнаружил у себя на столе в первый день по возвращению