.

чистотой. За витринами ювелирных магазинов переливались драгоценности, лежали россыпи дорогих ручек и отделанных перламутром зажигалок. В цветочной лавке на углу торговали орхидеями. Блондинка средних лет, сидевшая под феном в парикмахерской, проводила Макса откровенно томным взглядом. Рядом с креслом дамы свернулась мохнатая собачонка.

      Кондитерскую Chez Amelie наполняли похожие твари, как о них думал Макс. Создание размером с крысу на руках старушки в очереди заворчало, оскалив острые зубки:

      – Оскар, – церемонно сказала пожилая дама, – помни о манерах, милый…, – Адольф потрепал песика по гладкой шерсти. Собака утихомирилась:

      – Он чувствует достойных людей, – сказала старушка, – мне пять круассанов и пирог со сливами…, – принимая пирог, Макс заметил девушке:

      – За выпечкой к вам приезжает весь Париж…, – очередь выплескивалась на улицу, – это вас зовут Амели…, – продавщица покраснела:

      – Нет, что вы. Это жена месье Жироля-младшего, наследника Aux Charpentiers. Они обвенчались в июне, у них сейчас медовый месяц. Мадам Жироль-младшая тоже кондитер. У них своя кулинарная программа на телевидении, очень популярная…, – судя по цене пирога, Париж был готов потратиться на дорогие десерты:

      – Я слышал, что ресторан тоже отличный, – заметил Макс Адольфу, – однако нам не стоит болтаться в бойких местах…, – за коваными столиками кондитерской, под полосатой бело-розовой маркизой, мест все равно не нашлось.

      Феникс и Адольф дошли до ближайшей площади. Под купами деревьев, рядом с журчащим фонтаном, расставили дубовые скамейки:

      – Кондитерскую я помню, – Макс блаженно вытянул ноги, – там и в сорок третьем году была кондитерская…, – Адольф облизнулся:

      – Пирог действительно хорош. Наверное, и во времена доброго короля Генриха на том месте помещалась булочная. Французы постоянны в своих привычках…

      Мадам де Лу, Монахиня и ее сын, инспектор парижской полиции, тоже отличались размеренной жизнью. Макс набросал в блокноте расписание. Женщина покидала квартиру нечасто, ограничивая прогулки ближайшими кварталами:

      – Зеленщик, – Макс отхлебнул кофе, – где мы купили ренклоды, – Адольф бросил в рот сливу, – мясник, бакалейщик, кондитерская и косметический салон…, – он задумался.

      Пару раз у подъезда появлялся курьер в мотоциклетном костюме. Парень привозил книги и пакеты. Пользуясь биноклем, Адольф разобрал на одном из них черные буквы Gallimard:

      – Она работает на издателей, – сказал Макс племяннику, – хотя Gallimard сотрудничал с нами во время войны. Впрочем, и она сотрудничала, – Феникс тонко улыбнулся, – сама того не зная…, – он добавил:

      – Скорее всего, она переводчик. Она знает восемь или десять языков, даже японский…

      Он хорошо помнил расположение комнат в квартире. Макс несколько раз навещал апартаменты, где во время войны обретался ставший предателем генерал Штюльпнагель:

      – Он командовал вермахтом во Франции, – сказал Макс Адольфу, –