Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая. Игорь Сотников

аргументирует этому словоохоту Секунду его собеседница. – И без труда мне верится лишь в одно. А именно в то, что вы глазастый малый и на одном взгляде вряд ли останавливаетесь в своём знакомстве. – Алекс вложил в уста незнакомке в косынке, как ему показалось, самый что ни на есть нравственный ответ – а ведь он мог пойти куда дальше, искривив её улыбку язвительностью стервы: «Ещё скажи козёл, что не облапал меня с ног до головы своим плотоядным взглядом», – после чего Секунду только и оставалось бы, как только попробовать удержаться на ногах от неминуемого падения и попытаться вправить обратно со скрежетом отвалившуюся челюсть.

      И только Алекс собрался порадоваться за Секунда, как тот начинает демонстрировать полное несогласие с тем, что о нём предпочёл надумать Алекс. При этом поведение Секунда никак не назовёшь благопристойным, а вот удивительно бесцеремонным по отношению к мимо проходящим прохожим, то это ещё легко сказано. Да и вообще, то, что он начал сейчас вызывающее недоумение у Алекса проделывать, без помощи консилиума психологов или на крайний случай специалистов по трюкам и спецэффектам, вот так просто и не объяснить.

      Так первым чем попытался удивить Секунд свою собеседницу, вслед за ней близ находящихся прохожих и в конечном счёте Алекса (и поэтому он Алекса не удивил – расстояние, как оказывается, имеет большое значение для твоей убедительности при демонстрации своей популярности и фокусов), так это демонстрацией своей феноменальной щедрости – Секунд для того чтобы поднять себя в глазах своей привлекательной собеседницы, как это делают принцы, небрежно вытащил из своего кармана горсть золотых монет, то есть мелочи (просто всё так случилось неожиданно, и в результате этого он оказался частично не готов к этой встрече и не прихватил с собой горсть золота, так что пока и мелочью можно обойтись), и широким жестом бросил к её ногам все богатства мира.

      Но в виду того, что этот неизвестный халиф, за которого себя выдавал Секунд, без причины не разбрасывается словами и тем более золотом, и всю свою жизнь ждал эту причину, то этот его широкий жест, не имея необходимой практики, вышел за пределы норм своей широкости и, брошенная им горсть фигурального золота, упала не к ногам прекрасной незнакомки, а в ноги мимо проходящих прохожих.

      Ну а все эти мимо проходящие прохожие, уже в свою очередь оказались застаны врасплох действиями этого неизвестного ни в одном халифате халифа. И как только у них под ногами так звонко и информативно зазвенели под ногами монеты, то они как всё же вначале живые люди, а уж потом последние, а кто и первые ходячие функции, с надеждой на чудо – а вдруг это следствие действий какого-нибудь халифа на час, который вдруг решил бросить все богатства своего королевства или хотя бы их часть в виде горсти золотых монет, к ногам своей возлюбленной, и они все рассыпались – принялись всматриваться вниз к себе под ноги.

      Пока же