Любовь взаймы. Марина Бонд

по шесту, не позволяли в полную силу выполнять сложные трюки. Но даже это не умаляло ее наслаждения танцем.

      Песня закончилась и Злата остановилась. Дыхание немного сбилось с непривычки, в глазах кружилось, легкий тремор в руках, дрожь усталости в ногах и сердце стучит как бешеное из-за мощного выброса адреналина. Обвела взглядом очень внимательную публику. На лицах девочек разные эмоции: от снисхождения и какого-то неверия до откровенного очарования (простодушная Анфиса прямо-таки светилась восхищением). Ауди с Серым, понятно, в восторге. Конечно, ни о каком обнажении и речи не шло. «Вожак» уставился с нечитаемым выражением на лице и у нее такое в голове сложилось… Захотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол и никогда больше с ним не встречаться! В то же время подспудно грызла мысль, что он, как и многие другие до него, захотел получить ее как игрушку себе на ночь.

      – Точно! Вспомнил ее! И, правда, хороша! – с каким-то щенячьим восторгом выкрикнул Серый.

      – Рот закрыл! – рявкнул Тарас, люто глянув на него. Затушил сигарету прямо об стол, на который опирался, оттолкнулся от него и пошел к Анфисе. Та с робким выражением лица глядела на него и с каждым шагом ее глаза распахивались сильнее, наливаясь страхом все больше и больше по мере его приближения. «Надо как-то утихомирить ее», – подумалось Тарасу. Знала б его лично, не дергалась бы так, а то ведь и в глаза не видела – Волхонский бережет ее как зеницу ока! Подошел к ней довольно близко:

      – Не боись, не трону. Домой скоро вернешься, – откопал в себе силы ровным голосом обратиться к той. А малышку конкретно так трясло. Бля!..

      Потом развернулся и двинул к выходу, кивнув Макару. Все остальные мужички потянулись за ним. Злата тоже решила ретироваться. Да просто слинять от всех этих взглядов, людей, даже своих переживаний. Неважно куда, лишь бы там никого не было. Отчаянно захотелось побыть одной.

      Глава 4

      Кофе. Как же хочется кофе! Настоящего, молотого, густого и насыщенного, а не эту растворимую парашу! Она долго бродила по закоулкам здания, слонялась по коридорам, заглядывала во все комнаты. Мелькнула мысль о побеге, даже сунулась к выходу, но, увидев во дворе всю шайку головорезов в полном составе, тут же скрылась из вида, чтоб ее не спалили. Поискала другие выходы – все заперто. Черт! Еще решетки на каждом окне – не выбраться. Даа… засада. Все думала и думала… о том, что же будет дальше с ней – оставят ли ее в живых или бросят с камнем на шее в реку (или как там у них все делается). Если отдаст Богу душу, то и голову ломать не над чем. Если нет, будут ли ее пасти, чтобы не растрепалась, кому не следует обо всех, кого здесь увидела. Эти клиентки от нее откажутся – к гадалке не ходи. Стоит ли искать новых или лучше вообще сменить место жительства, вернуться на малую родину? И чем больше думала, тем сильнее склонялась к мысли, что ее все-таки убьют. Как ни прискорбно это осознавать, но здесь, в этом городе, она, в сущности, никому и не нужна. И винить в этом некого, кроме самой себя. Она сама уехала, никто ее