Любовь взаймы. Марина Бонд

времени, потому что взвинченный Кадацкий то и дело вжимал педаль газа в пол, и, замечая на спидометре скорость за 150, осаживал себя, сбавляя обороты. Вышел из машины, дожидаясь этого горе-дельца. Макар за ним. На улице жара, лето в разгаре. Вид обшарпанной хибары никак не вписывался в окружающий пейзаж, так и пестрящий яркими сочными красками. Закатал рукава рубашки, расстегнул ворот. Мучительно медленно ползло время ожидания, и любое движение, пусть и такое маломальское, было предпочтительней вязкой пробуксовки.

      Наконец подъехал Дима со своим неизменным друганом.

      – Здорово, Бульба! Как жизнь? Я тут нарыбачил неплохой улов, – выпалил Ауди с ходу, протягивая руку Тарасу. Тот глянул через прищур, не спеша ответить на рукопожатие и, вдруг, показалось ему, что Дима в действительности сечет, кто есть кто среди тех дамочек. Ведет двойную игру: и его подставить хочет, и сам подняться – провернуть дело, выставив себя в лучшем свете. Да не. На измене весь вот и чудится подвох.

      – А ты, часом, за рыбок ничего не знаешь? – на всякий случай уточнил Тарас, пожимая руку.

      – Как же не знать? Насчет трех не уверен, а одно-то желание точно выполнят – бабки вернут, – самодовольно ухмыльнулся Ауди. Да, похоже, показалось.

      – А что с теми, кто не при делах?

      – Да что хочешь! Можешь трахнуть, можешь грохнуть! – ну, так и есть, что показалось. Не может человек в здравом уме и трезвой памяти говорить про Анфису «трахнуть» или «грохнуть», зная, кто за ней стоит.

      В помещение, где держали «заложниц», вел Дима. Вальяжно так, как на прогулке. Всю дорогу распевал себе дифирамбы, как он ловко все провернул и теперь уж точно их с баблом не опрокинут. Тарас, взбешенный донельзя этой безызвестностью, еле держал себя в узде, и только проницательный Макар догонял его состояние. Когда увидел конечную точку, отпустил все тормоза. Обогнал Ауди и рывком дернул дверь так, что та с грохотом ударилась о стену. Поискал глазами Анфису, бегло подмечая других и… нашел. Заковыристо выругался и шагнул в зал. Пацаны сидели за столом, предварительно вытащив его из общей кучи собратьев по несчастью, но завидев его, сразу поднялись на встречу. Ох, зря…

      Безо всякой вступительной речи, он с размаху заехал в рыло одному – тот, от неожиданности, рухнул на остальные столы, а другому с не меньшей силой прилетело под дых. И только развернулся к первому, чтоб продолжить мутузить морду, выпуская пар, как на плечо легла рука Макара:

      – Не горячись! Ты их щас положишь, а Волхонский потом на нас злость срывать будет, – попытался урезонить друг. Тарас скинул с плеча руку, но не удержался и еще разок двинул тому по морде. Затем хрустнул шейными позвонками, повернулся лицом к девчонкам и закурил.

      Только сейчас он отметил, что находится не в тесной каморке, а в большущем холле, похожим на актовый или спортивный зал, только на кой-то ляд переделанный под увеселительный. По центру располагался боксерский ринг. Вернее, когда-то он таковым был, теперь же остался лишь