Капуста при свете Луны. Валерий Вайнин

до тех пор, пока Сергей не наткнулся на торговку помидорами, опрокинув пару ящиков.

      – Ну ты, отморозок! – взревела пропотевшая баба. – У тебя глаза где, на жопе?!

      – Извините, – пробормотал Сергей, в то время как прохожая старушка бойко совала упавшие помидоры к себе в кошёлку.

      Через открытое окно «нивы» Григорий пробасил:

      – Серёнь, гляди: бананами торгуют. Толкни их пузом, а я подберу. А, Серёнь!

      – Послушай, придурок… – собрался ему выдать Сергей, однако махнул лишь рукой и влез в притормозивший джип. – Давай пропьём эти баксы, – предложил он.

      – Ну, Серёнь, – Гриша резко рванул с места, – умнеешь на глазах. Смотри, вон пошла: прямо трусы виднеются. А ножки в норме, да, Серёнь? Сейчас заедем в кафешку, тут поблизости. Там такие шашлыки!

      Обшарпанный джип лихо развернулся на проезжей части, прямо перед грузовиком, и покатил по нагретому шоссе. Остановить его никто не пытался: кому, в сущности, он был нужен.

      2. Капуста при свете луны

      Если в театральной проходной повесили зеркало, это вовсе не означает, что проходящие мимо актёры должны вспоминать о недостатках своей внешности. Оля Казанцева, например, относилась к своему отражению весьма благосклонно. Из зеркала ей улыбалась очаровательная блондинка в белой блузке, в белых брючках и в белых босоножках на каблучке. И девушка эта, несмотря на жару, выглядела свежей, словно только что из холодильника.

      – Хороша, чего уж там! – похвалила вахтёрша.

      Это прозвучало искренне, и Ольга печально отозвалась:

      – Старею, тётя Настя, старею.

      – Попробуй сесть на диету, – посоветовала из-за её спины веснушчатая физиономия с торчащими рыжими волосами. – Или походи в бассейн дважды в неделю.

      – Да, Алевтина, – вздохнула Ольга, – умеешь ты сказать приятное.

      – Стараюсь. – Алевтина потрогала рукав Ольгиной блузки. – Хороший матерьяльчик. Как тебе наш паноптикум?

      Ольга улыбнулась.

      – Планы грандиозные. Польские гастроли многим ударили в голову.

      – То есть тебе как бы всё равно? – Алевтина тщетно пыталась, расчесать свои непокорные пряди. – Ты как бы выше этого? Ольга взглянула на неё с сожалением.

      – Извини, Аль: меня ждут.

      – Нет, ты не ускользай. Ты ответь…

      Актрисы вышли из проходной. Ослепительно сверкало полуденное солнце. Ольга расстегнула на блузке пуговку и надела тёмные очки. Рыжие волосы Алевтины походили на солнышко в миниатюре, и цветы на её платье подрагивали от ветерка.

      – Ба! – воскликнула Алевтина, приставив ладонь козырьком. – Да это же Валя Гиршин!

      Высокий мужчина возле зелёной «хонды» помахал им рукой. Ольга перекинула через плечо изящную белую сумку.

      – Пока, Аль. Я пошла.

      – Фигушки, – возразила Алевтина, – я должна поздороваться. Это же Валя Гиршин! – повторила она, приближаясь к зелёной «хонде». – Ты один и без охраны!

      Мужчина приветливо ей улыбнулся, и по его загорелому лицу, как мелкие трещины, побежали морщинки.

      – Здорово, душа моя. Всё хорошеешь.

      – Куда