1000 не одна ложь. Заключительная часть. Ульяна Павловна Соболева

не говорить об этом.

      Он вдруг скривился, как от боли, а потом взял меня за плечи:

      – Но почему, Альшита? Почему, объясни мне? Неужели я не заслужил хоть немного твоей любви? Хоть самую малость чего-то большего, чем было всегда? Я недостоин? Чем я хуже Аднана? Я настолько омерзителен для тебя?

      Боже! Зачем он приехал? Зачем этот разговор, который рвет мне совесть, а ему душу.

      Я обхватила обеими руками его лицо.

      – Нет, что ты! Нет! Ты мне не омерзителен. Ты самый лучший мужчина из всех, что я когда-либо встречала. Мои дети любят тебя, как родного. Ты столько всего сделал для нас… Но… пойми, я не люблю тебя. Мне нечем тебя любить. Я вся принадлежу другому, и за эти два года ничего не изменилось. Я все так же ЕГО. Как я могу отдать тебе то, что мне не принадлежит?

      – Ты могла бы попытаться.

      – Не могу. Прости. Я не могу даже попытаться. Я не могу даже сказать, что через год, два, десять что-то изменится, потому что я точно знаю – нет.

      Я убрала ладони и сунула руки в карманы.

      – Давай расторгнем наш брак, и тебе больше не надо будет приезжать сюда, бередить себе раны и мучить нас обоих.

      – Ты так хочешь от меня избавиться?

      – НЕТ! Нет же! Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

      – Мне хорошо, когда я могу видеть тебя… пусть и не часто. И когда могу быть тебе даже просто другом.

      Он улыбнулся, и я улыбнулась ему в ответ.

      – Прости, что надавил… я просто тосковал по тебе и… как всегда надеялся, что что-то изменилось. Я больше не буду говорить с тобой на эту тему. Обещаю.

      Я обняла его за шею и прижалась к его груди.

      – Спасибо тебе за все.

      – Так, ну что стоим. Поехали к тебе, отвезем твою маму домой и поедем с девочками гулять.

      Я быстро закивала и мысленно с облегчением выдохнула.

      Мама все знала. Знала про наши отношения с Рифатом, а точнее, про их полное отсутствие. И про Аднана знала…. про малыша. Мы столько слёз с ней выплакали вместе, наверное, мир можно было в них утопить, но рядом с ней мне становилось легче. Она словно боль мою себе забирала, делила поровну. Иногда даже просто молча поглаживая по голове. А еще сильно отвлекали Вера и Антошка. Они так выросли за это время. Изменились. Но и это случилось не сразу. Меня не так уж хорошо приняли родные брат и сестра. Особенно сестра. Из маленького котенка, который всегда ластился ко мне, она превратилась в колючку и теперь колола меня своими шипами при каждом удобном случае. Не могла простить мне моего отсутствия. И я ее понимала. Каждый переносит страдания по-своему. И малышка решила, что виновата во всем именно я. Ведь это я исчезла, я причинила боль маме, я заставила их переехать в полуразвалившийся дом бабушки и перейти в другую школу, где они терпели насмешки и привыкали ко всему заново. Это очень непросто. И я ждала, пока они смогут снова относиться ко мне, как и раньше. Я верила в то, что семья – это всепрощение и бескорыстная любовь. Особенно моя семья…. Когда-нибудь и отец оттает. Когда-нибудь он простит меня за то, в чем я не виновата. Я желала этого всем сердцем. Я простила его за несправедливость уже давно.

      Постепенно все налаживалось.