Лингвистика информационно-психологической войны. Книга 1. А. В. Колмогорова

идей либо вследствие принадлежности источника информации к так называемым “простым людям”. Именно поэтому свои пропагандистские материалы органы психологической войны часто преподносят от имени рядовых граждан или военнослужащих противника» [Крысько 1999: 286];

      ▪ подведение под «общую платформу» – способ, который «…заключается в побуждении объекта воздействия принять содержащуюся в информации идею (суждение, оценку, мнение) на том основании, что якобы большинство представителей данной социальной группы или воинского подразделения разделяют ее» [Там же];

      ▪ «сияющее обобщение», которое «…заключается в обозначении конкретной идеи или личности обобщающим родовым именем, имеющим положительную эмоциональную окраску» [Там же: 285].

      В изученной нами литературе описаны и такие явления, которые не квалифицируются как методы, способы или механизмы воздействия, однако их можно отнести к стратегиям или тактикам ведения ИПВ. Таким явлением считают, например, мифотворчество, включающее в себя мифологизацию, героизацию, создание (конструирование) символов, актуализацию суеверий [Сенявская 1999; Караяни, Сыромятников 2006: 387]. В процессе мифотворчества большую роль играет обращение к архетипам, больше всего проявляющимся в мифах и сказках [Брудный 1998: 46].

      Информация о стратегиях и тактиках ИПВ, имеющих речевую реализацию, содержится также в работах по психологии массовых коммуникаций, по проблеме манипулирования общественным сознанием. Например: «навязывание повестки дня» [Харрис 2002: 54–55], осуществляемое в основном для отвлечения внимания общества от какой-либо острой проблемы; напоминание противнику о его неуспехах, объясняемое тем, что психологами выявлено «отрицательное влияние переживаний, связанных с предыдущим неуспехом, на быстроту и качество интеллектуальной деятельности» [Ильин 2001: 118].

      Интересны для лингвистики ИПВ наблюдения психологов о составляющих технологии ИПВ: «определенный набор часто повторяющихся положений, которые нужно навязать общественному сознанию; <…> создание “мифов”, дающих ложную, искаженную картину мира; подмена проблемы современности историческим прошлым, исходя из интересов сегодняшнего дня; ликвидация героев, составляющих гордость русского народа; создание ложной дихотомии; распространение через СМИ взаимоисключающих суждений, провоцирующих некритичность, порождающих безразличие, апатию, неадекватность в оценке ситуации» [Чернякова 2010: 206]. Исследователи также пишут о методах, направленных на разрушение психики и ценностных ориентаций подрастающего поколения: навязывание западных образцов воспитания; отрицание традиционных взглядов; создание и трансляция кинопродукции, демонстрирующей и внедряющей перевернутые ценности; раннее сексуальное просвещение молодежи; пропаганда идей, противоречащих нормам воспитания мальчиков и девочек; пропаганда наркотиков, экстрима; использование психоделической музыки и кинопродукции, погружающих человека в ощущение мистического ужаса, воспевающих