Взгляд василиска. Иван Оченков

что если не получишь креста, можешь даже в суд обратиться.

      Матросы, возможно впервые в жизни услышавшие, что закон выше воли начальства, недоверчиво переглянулись и кинулись за японцем. Не прошло и нескольких минут, как они вернулись, таща на себе раненого, находящегося в бессознательном состоянии. Как только его переправили на борт, мотор катера заурчал, и тот шустро побежал на внутренний рейд, к родному крейсеру.

* * *

      – Доброе утро, Алексей Михайлович, – поприветствовал великого князя лейтенант Никитин с борта «Боярина», – я смотрю, удачно сходили?

      – Более чем, Дмитрий Васильевич, – довольно отвечал ему Алеша, – и японца нашли, и пушку сняли, и матросы наши всяким барахлом разжились. Я боялся, что они мне катер потопят.

      – Японца?

      – Да, раненого. Надо бы ему помощь оказать да в госпиталь отправить.

      – Ну, за этим дело не станет.

      – Что с «Новика» слышно? – обратился великий князь к минеру, когда закончилась выгрузка.

      – С «Новиком» все хорошо, – пожал плечами лейтенант, – вот только после него в док поставят «Палладу».

      – Как это возможно?

      – Ничего не поделаешь, приказ наместника, плетью обуха не перешибёшь, – философски заметил Никитин.

      – Это смотря какой, – не согласился с ним Алеша.

      – Как прошла ночь? – попытался перевести разговор на другую тему минер.

      – Сами, небось, слышали нашу стрельбу.

      – Спать хотите?

      – Если честно, – сделал мечтательное лицо великий князь, – ужасно!

      – Так и отправляйтесь, на батарее днем Берг и один справится.

      Однако отправиться спать у Алеши не получилось. К борту крейсера подошел «Силач», и стоящий на мостике Балк дурашливо проорал в его сторону:

      – Здравия желаю вашему высокоблагородию!

      – Что за шутки, Сережа? – удивился коротко сошедшийся с командиром буксира после их последней авантюры великий князь.

      – Никаких шуток, мон шер, – усмехнулся в бороду гигант, – только что объявили высочайшее повеление. Вся эскадра гудит, обсуждая награды, только вы ничего не знаете.

      – Награды?

      – Точно так, дружище. Государь наш за сражение 27 января щедр был неимоверно. Особенно «Полтаве» досталось, а вы, ваше императорское, как раз там и были и даже, кажется, в кого-то попали, а злые языки говорят, кого-то браунингом пугали. Так что с вас причитается! Кстати, с меня тоже.

      – За бой с японцами?

      – Берите выше, за спасение «Боярина». Прошу любить и жаловать, я теперь георгиевский кавалер, а вы, мон шер, помимо второго ранга еще клюкву и Станислава с мечами заполучили. Не вижу повода не выпить!

      Услышав о наградах, стоящий рядом Никитин заметно помрачнел. Балк, обратив внимание на его состояние, посочувствовал:

      – Не журитесь, Дмитрий Васильевич, будут кресты и на вашу долю!

      – Ваши бы слова, да богу в уши, Сергей Захарович, а то мне иногда кажется, что мы до конца войны в ремонте простоим.

      – Что, «Паллада» док заняла? –