Взгляд василиска. Иван Оченков

уже выехал из Петербурга.

      – Степана Осиповича?

      – Да-с, его. Вы знакомы?

      – К сожалению, нет.

      – Вот и познакомитесь. А знаете что? На кой черт вам эти воздушные шары! Хотите к нему в штаб?

      – Почел бы за честь, но, право, предпочел бы назначение на боевой корабль.

      – О, будьте покойны, в штабе Макарова на берегу не посидите! Правда, он весьма своеволен и штаб себе сам набирает, но я могу составить протекцию. Так хотите?

      – Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, а что с «Боярином»?

      – А что с «Боярином»? Вот выйдет из дока «Паллада», поставим на ее место, да и залатаем с божьей помощью. Постойте, хотите на крейсер?

      – Если на то будет ваше благорасположение.

      – Ну, что же, можно подумать и о «Боярине», на нем некомплект. Сарычева, кстати, завтра судить будут. Новый старший офицер тоже еще не прибыл… Хорошо, я подумаю.

      – Благодарю.

      – Не стоит, занимайтесь пока вашими шарами, а к окончанию ремонта, полагаю, все и решится.

* * *

      Вернувшись домой, Ефим Иванович подал пальто прислуге и зябко потер замершие руки.

      – Ты не поверишь, Капочка, кто сегодня заходил отдать телеграмму.

      – Ты так говоришь, как будто это был сам наместник, – пожала плечами Капитолина Сергеевна, подставляя щеку для поцелуя.

      – Бери выше, дорогая, к нам заходил сам великий князь Алексей Михайлович! И помнишь, что я тебе говорил? Наш знакомый лейтенант Романов и великий князь – одно и то же лицо!

      – Не может быть! – воскликнули в один голос Капитолина и Людмила Сергеевны.

      – Еще как может! – с победным видом воскликнул чиновник. – Я сам слышал, как его титуловал жандарм. Ты знаешь, Капа, а ведь я не принял сразу его телеграмму. Да-с! Ничего не поделаешь, приказ наместника. Но представляешь, Алексей Михайлович и не подумал возмущаться или грозить, как тот жандарм, а поехал к наместнику и получил разрешение. И даже сказал мне: «Дура лекс – сэд лекс!»[24] Это по латыни означает…

      – Это означает, Фима, что ты круглый дурак! – всплеснула руками его супруга. – Только раньше об этом знала лишь я, а теперь это известно еще и великому князю! Мила, ты слышала, что он натворил? Представляешь, просто какой-то социалист-народник! Телеграмму у великого князя не принял.

      Но Людмила Сергеевна совершенно не слушала, как сестра пилит своего мужа. Ей почему-то показалось очень достойным поведение великого князя, не ставшего требовать для себя привилегий. Впрочем, прогрессивной барышне, какой, без сомнения, она была, не пристало долго думать о властях предержащих и в особенности о членах императорской фамилии. Так что Мила попыталась прогнать от себя эти мысли и отправилась проверять, как ее племянник сделал уроки.

* * *

      – Ознакомьтесь, Оскар Викторович, – протянул недавно полученную депешу наместник. – Вам будет очень любопытно.

      – А что это? – почтительно принял документ Старк.

      – Наградные списки за бой двадцать седьмого января.

      – Однако! Я ожидал их не ранее марта.

      – Вы

24

Закон суров, но он закон (лат.).