Три желания. Клара Колибри

Но волновалась напрасно, во всяком случае, туда дошла без происшествий, и дурачок-боровичок оказался на месте. Приблизилась я к нему, заглянула в лицо, а там… взгляд у парня был чистым-чистым, и сам из себя симпатичный. Это хорошо рассмотрела, так как луна в тот момент светила на него ярко. Эх, мать природа, как же она так, такой парень зазря пропал! А тут я еще решила его использовать!.. Но назад ходу не было, раз пришла, то надо было действовать до конца. Все же вдруг бы все нормально сладилось: я бы Яцека этого уговорила, он бы пану завтра бока намял, а может, и пару ребер бы сломал, тому стало бы не до женитьбы, хоть бы даже на недельку, а отложил бы ее… Ничего же такого ужасного! А мне бы отсрочка не помешала! И вот только я парня по имени назвала, как из того самого стога показался еще один молодой казак.

      – Это кто же к нам пожаловал… никак дивчина? – и цапнул меня за руку.

      Да как дернет, что я в один миг оказалась в том сене. И давай меня тискать, негодяй. И ведь не закричишь, на помощь не позовешь. Отбивалась как могла, но шаловливая лапа того прохиндея вдоволь под его глухой смех по моему телу нагулялась. И что было бы, не знаю, но в следующий миг ветер уволок с лунного диска тучу, вот нас и осветило.

      – Ух, ты ж! Чур! Панночка! – отпрянул от меня казак как от чумной.

      – Ты что себе позволяешь?! – набросилась я тут на него со всей строгостью и как полагается. – Головы лишиться решил? А вот я сейчас, как закричу!..

      Но тот казак оказался не робкого десятка. И сметливый. Понял сразу, что действительные угрозы не произносят приглушенным голосом. Вот и начал коситься на меня уже с подозрением.

      – А что надобно было панночке здесь и в такой час? Не ответишь, так это я сейчас шум подниму. Говори же правду.

      По его бегающим глазам поняла, что людей звать и ему ни к чему, но выгоду от такого случая получить не прочь. Вот сразу догадалась, что передо мной тот еще прохиндей, по хитрющему прищуру. И так как деваться уже было некуда, выложила этому чернявому свою нужду. А тот, хоть речь шла не про него, а про Яцека, начал со мной торговаться. И вот мы шипели друг на друга, а верзила сидел рядом, как ни в чем не бывало, и продолжал любоваться звездами. Только в самом конце нашего торга, как в себя пришел и на меня уставился.

      – Ыыы! – указал на мою грудь перстом.

      – Чего это он? – я на всякий случай отсела подальше.

      – Ты, панночка, Яцеку нравишься. Поверь, нечасто такое бывает, – пояснил этот тип, не переставая отсчитывать монеты из моего мешочка. – Эх, продешевил я, однако. Надо было выше цену держать… – почесан он затылок, глядя на оставшиеся в кошеле монеты. – А эту пуговку дай Яцеку, панночка. Он тебе за нее так ясновельможного пана отдубасит, что тому вообще не до женитьбы станет. И не бойся ты! Никому не скажу, что твой заказ выполнять станет. И думаешь, не догадался, зачем тебе это все понадобилось? Шшш! Не дергайся. Мы хоть и южане, и живем от ваших мест далече, а слышали, что у тебя сердечный друг был. Как его? Алес Ковальский? Добрый воин, жаль в немилость правителя угодил. И странно, что любимую свою другому