Безмолвный пациент. Алекс Михаэлидес

лике Христа отражались мучения. Я вижу его другим. Не надо никаких гримас. Просто стой там и не шевелись.

      – Как скажешь, начальник.

      Габриэль вытерпел минут двадцать. А затем пожаловался, что устал.

      – Тогда садись, – предложила я. – Но не разговаривай. Я сейчас прорабатываю лицо.

      Он послушно сел на стул и не раскрывал рта, пока я делала эскиз. С каким удовольствием я рисовала лицо Габриэля! У него очень красивые черты: сильная челюсть, высокие скулы, аристократический нос. Сидя на стуле в мастерской с выставленным освещением, он напоминал греческую статую. Изваяние одного из легендарных героев.

      И все же работа не ладилась. Я не могла понять, в чем дело, – возможно, не стоило так усердствовать. Никак не получалось верно передать ни разрез глаз, ни их оттенок. Первое, что я заметила, глядя Габриэлю в глаза, – это их блеск; словно в радужке прятался крохотный бриллиантик. Но почему-то я никак не могла поймать этот блеск сейчас. Наверное, у меня не хватает мастерства, а может, во взгляде Габриэля есть нечто особенное, что невозможно «запечатать» в картину. Как я ни билась, глаза Габриэля по-прежнему оставались пустыми, безжизненными. Я начинала злиться.

      – Черт возьми! Не получается, – раздраженно пробормотала я.

      – Сделаем перерыв?

      – Видимо, да.

      – Предлагаю секс!

      – Я «за»! – ответила я со смешком.

      Габриэль подскочил, порывисто обнял меня и прижался губами к моему рту. Мы занялись любовью прямо там, на полу мастерской. И все же я ни на секунду не могла отвлечься от мертвых глаз на неоконченном портрете. Эти глаза преследовали меня, испепеляли. Пришлось отвернуть мольберт в сторону, но я все равно ощущала на себе пристальный взгляд…

2

      После встречи с Алисией я отправился к профессору с отчетом. Диомидис оказался у себя в кабинете: рассортировывал нотные листы с партитурами.

      – Как прошла беседа? – не поднимая головы, подал голос профессор.

      – Честно говоря, мы не беседовали, – признался я.

      Диомидис перестал рыться в нотах и непонимающе уставился на меня.

      – Перед тем как приступить к работе с Алисией, необходимо для начала вернуть ей способность мыслить и чувствовать, – помедлив, произнес я.

      – Согласен. Так в чем же дело?

      – Невозможно добиться устойчивого контакта с человеком, который находится под воздействием тяжелой седации. Алисия словно глубоко под водой.

      – Я бы так не сказал, – нахмурился профессор. – Не скажу точно, на какой она дозировке…

      – Я уточнил у Юрия. Шестнадцать миллиграмм «Рисперидона». Лошадиная доза!

      – Да, немало… – Диомидис приподнял бровь. – Это и в самом деле немало. Думаю, можно уменьшить дозировку. Кристиан возглавляет команду, которая занимается Алисией. Вам стоит переговорить об этом с ним.

      – Полагаю, было бы лучше, если б распоряжение исходило от вас.

      – Вы ведь знакомы с Кристианом еще по Бродмуру, верно?

      – Очень поверхностно.

      Диомидис