Командировка. Борис Яроцкий

мы тебя поставим на ноги, – начальственным баском изрекал мэр. Его слова относились больше к присутствующим, чем к больному. – Ты меня слышишь?

      – Слышу.

      – Вот и добренько. – Славко Тарасович тряхнул мясистым подбородком и к присутствующим: – Прошу оставить нас одних.

      Анастасия Карповна взяла свою сумочку, лежавшую на подоконнике, с подбадриващей улыбкой посмотрела на больного и, как маленькому, помахала рукой:

      – Выздоравливай.

      Вслед ей Славко Тарасович:

      – Подожди меня у Рувима Туловича. Я тебя отвезу домой.

      – Спасибо. – И ушла. Вместе с ней вышел из палаты главврач.

      Оставшись одни, Славко Тарасович подсел к больному на койку, взял его руку.

      – Извини, Ваня, что так получилось. Это я настоял, чтобы ты был врачом на выезд. Дескать, пенсия у него украинская, если не будет подрабатывать, скоро отдаст концы. Но мне нужен был твой опытный глаз. Надеюсь, ты сообразил, что у нас этим янки нужно? Может, атлас им до балды?

      Иван Григорьевич усмехнулся: «А Славко-то не совсем дурак». Прошептал:

      – Может, и до балды.

      Он хотел отмолчаться, но мэр настаивал узнать, почему американцы интересуются приднепровскими карьерами.

      – Никак собираются их покупать?

      – Если и купят, – шепотом говорил Иван Григорьевич, – то разве что для захоронения своих радиоактивных отходов.

      – Не хватало нам еще одного Чернобыля.

      Славко Тарасович в раздумьи покусывал губы. Его тщательно выбритые щеки подрагивали.

      – Наши точки зрения совпали, – сказал он.

      – А что толку?

      – Толк, Ваня, есть… Мы их терпим, пока они суют нам за пазуху доллары. А потом – мы их под зад коленкой. Как немцев.

      Иван Григорьевич напомнил:

      – Тогда, Славко, у нас коленка была другая. Крепкая.

      – А теперь что – хилая?

      – Примерно, как у двенадцатилетней… – И замолк.

      – Договаривай. Ты же всегда был умным. Хочешь сказать, как у двенадцатилетней проститутки?

      – Зачем так грубо?

      – Затем, Ваня… В тот вечер, когда ты у меня был, как-то у тебя вырвалось, что мы продаемся… Как проститутки… Я тогда распространяться не стал. При гостях наших. А наедине скажу, да, продаемся. Понимаешь, и не хотел бы взять, но должность заставляет: всегда мысль гложет, что ты тут временный, а раз временный, бери, пока дают. И берешь. После иного гада руки хочется вымыть керосином. Он же, подлюка, только что из тюряги, а уже сует «зелененькие». Армяшку помнишь, что у меня банился?

      – Как же… Посланец Кавказа.

      – «Кавказа»… Послал его немец из Международного валютного. Этому немцу уже мало двадцати процентов патронного. Вот армяшка будто для себя хочет выкупить весь патронный.

      – А капитала у него хватит?

      – Хватило же у какого-то грузина выкупить контрольный пакет «Уралмаша»?

      – Но в России, насколько я понимаю, не продажа, а раздача.

      – Согласен, –