Войны. Мир. Власть. И. С. Алексеев

проявили желания присвоить себе больше прав, чем у “подвластных” народов.

      Из всех страстей человеческих, после самолюбия, самая сильная, самая свирепая – властолюбие.

В. Белинский

      Властолюбие и свободомыслие находятся в постоянном антагонизме. Где наименьшая свобода, там страсть властолюбия самая пылкая и неразборчивая.

Д. Милль

      Известный славянофил Н. Н. Страхов, посетив во второй половине ХIX века давно присоединенную к России Прибалтику, был поражен тем, что остзейские немцы русских здесь даже за людей не считали. И уж, конечно, не принимали в свои корпоративные цеха. А если русскому и удавалось завести собственное дело (открыть лавку или мастерскую), то он должен был выплачивать немецкой общине специальный налог. А стало это возможным потому, что немцы, знавшие лишь родовую общину, привыкли делить людей по национальному признаку. А русским, имеющим опыт лишь территориальной общины, объединиться против иного этноса даже в голову не приходило.

      Впрочем, может быть, именно поэтому у русских до сих пор нет предубеждения против сильной централизованной власти. Ибо только централизованная власть не подразделяет граждан на своих и чужих “родовиков”.

      Но не только у русских власть воспринимается (часто без должных на то оснований, всего лишь в силу традиции) не столько как источник насилия, сколько как гарант справедливости.

      Вот известный пример из XVIII в. до н. э. После того, как Двуречье завоевали варвары и справедливость была забыта, заново объединил страну и возродил традиции былой империи царь Вавилона Хаммурапи. Он запретил ростовщичество, продажу земли в частное владение, частную торговлю. По всем признакам его империя была социалистической.

      До наших дней уцелела знаменитая стела, на которой высечены слова Хаммурапи: “И тогда меня, Хаммурапи, назвали по имени, дабы Справедливость в стране была установлена, дабы погубить беззаконных и злых, дабы сильный не притеснял слабого, дабы плоть людей была удовлетворена…”.

      В Древней Греции справедливость имела похожую судьбу.

      Тирания или гибкость?

      Про тиранию и тиранов известно много плохого и даже ужасного.

      Нет на свете никакой более несправедливой власти и более запятнанной кровавыми преступлениями, чем тирания.

Геродот

      Все преступления возникли из тирании, которая была первым из всех.

Л. Сен-Жюст

      Однако жизнь показывает, что не все так однозначно даже с этим тяжелым, обычно осуждаемым явлением.

      Пример из истории Древней Греции. После того, как колонизация других земель уже не спасала греков от голода, знать забыла о равенстве. В 594 г. до н. э. народ Афин восстал против знати. Возглавил восставших опытный полководец Писистрат. В результате он получил права диктатора и смог, как Хаммурапи, “погубить беззаконных и злых, дабы сильный не притеснял слабого”. И Афины вступили в полосу своего наивысшего рассвета. Все самые высокие образцы античного искусства