Сквозь объектив. Соня Фрейм

сам не знаешь зачем? – ошеломленно спросила я.

      – Начистоту говоря – да, – развел руками он.

      Опять мелькнула мальчишеская усмешка.

      Дрожь начала распространяться по всему телу, и это передалось стакану с водой, который я держала в руках. Он мелко застучал по столу, и пальцы сами разжались. Как это может быть? Как можно похитить человека, не зная даже для чего? Это просто… просто абсурдно…

      – Знаешь, – мой голос звучал придушенно и слабо, – я думала, это я ворочу, что в голову взбредет, но оказалось, ты меня переплюнул… в капризах.

      Последнее слово прозвучало как-то жеманно, хотя я просто провалилась в подборе слова к тому, что он сделал.

      – Это не каприз, – спокойно возразил он. – Это… жизненная необходимость.

      – И в чем она заключается?

      Глядя мне в глаза, Кай усмехнулся уже другой, немного жестокой улыбкой и лишь произнес:

      – В тебе.

      Снова стало не по себе. Его заледенелая усмешка и эти загадочные слова мне совсем не понравились.

      – А что такого… во мне?

      – Я же сказал, завтра… я пойму. Я думаю.

      Оставалось только кивнуть. Большего я от него не добилась бы. По телу ломотой разливалась невыносимая усталость, и оно переставало мне подчиняться.

      – Значит… завтра.

      – Значит, завтра.

      Это звучало как заключение договора.

      И я уснула.

      Незваный друг

      Время слилось в одну черную полосу. Шли минуты, и абстрактное завтра вскоре превратилось в сегодня, а я все продолжала спать… Не чувствуя ничего, даже саму себя. Воцарилась тишина, остановившая поток мыслей и переживаний. В этом я так нуждалась.

      У меня было хитрое, эскапистское желание: провалиться в сон, а там, может, мир сменит свои декорации. Вдруг это сон. Просыпаешься в истерике, а за окном тот же мир: знакомая и скучная Рига, ноющий Макс в телефоне…

      Я не хотела снова просыпаться в этой квартире. Еще больше я боялась проснуться вновь связанной и в полном одиночестве. Я вообще не знала, что увижу после пробуждения.

      Но, к сожалению, если сон плавно не переходит в смерть, он просто заканчивается. Во тьму проскользнули крошечные искры, которые постепенно слились в тонкую светлую линию. Это утренний свет прыгал по моим ресницам.

      Я слегка приоткрыла глаза, чувствуя во рту режущую сухость. Тело болело, словно меня пинали тяжелыми ботинками. Кожу на запястьях жгло, из ссадин сочилась сукровица.

      Некоторое время я тупо смотрела на потолок сквозь полуприкрытые глаза, а потом решительно их протерла и взглянула немного трезвее. Кровать была удобней кухонного стула, и я могла бы лежать так вечно, но мысли начали свой тревожный бег, остановить который уже было невозможно.

      События проносились в голове обрывками.

      Я вспомнила крыльцо, все дальше и дальше уходящее от меня, и чьи-то руки, до боли сжимающие мое тело. Потом веревку, багажник и собственные крики в пустоту… Как меч, повисло имя Кай, которым нарекли человека со взглядом рептилии…

      Последнее, что я помнила, –