Я был на этой войне. Вячеслав Миронов

«направление стрельбы». Кто его знает, что там произошло, но сегодня Бог был на нашей стороне. Услышав, что стрельба со стороны духов стихла, бойцы радостно завопили, в основном это были маты и междометия, понятные, наверное, всем воинам в мире.

      – Не звиздеть! – рявкнул я. – Натягивать гусеницу, вторая машина – на охрану.

      Встал и осторожно начал разминать затекшие ноги и спину, ни на секунду не расслабляясь и вглядываясь сквозь начавший рассеиваться дым в здание, откуда велась стрельба.

      Судя по углу огня, это был этаж третий. В суматохе боя и из-за дымов я даже толком и не рассмотрел, откуда палили по нам. И вот сейчас сквозь дым увидел, что на третьем этаже зияет огромная дыра, вывороченная взрывом, и из нее валит черный дым.

      Семен, который весь бой был рядом со мной, показывая на отверстие в стене, радостно произнес:

      – Спеклись суки! Вячеслав Николаевич, может, проверим?

      В его глазах светилась такая мольба, как будто там ждала его невеста. У меня самого чесались руки.

      – Сейчас, подожди, – сказал я и, обращаясь к механикам, возившимся возле бронемашины: – Долго еще будете сношаться с этой гусеницей?

      – Сейчас, товарищ капитан, еще пяток минут, – прохрипел один из бойцов, помогая натягивать гусеницу на ведущую шестерню.

      – Семен, Клей, Мазур, Американец, Пикассо – со мной. Остальные чинят ходовую и прикрывают нас. Если мы не возвращаемся через полчаса, уходите на два квартала на север. Там ждете еще полчаса, затем идете в штаб бригады. На время моего отсутствия старший – сержант Сергеев. Позывные те же. Все.

      И уже тем бойцам, которые идут со мной:

      – Вражьи дети, идем. Пикассо впереди, замыкающий – Клей, Семен – правая сторона, Мазур – левая сторона. Приготовить гранаты.

      – А я? – подал голос щупленький, но обладающий внешним обаянием боец, имевший первый спортивный разряд по скалолазанию и прозванный Американцем за то, что призывался в армию в шортах, расписанных под американский флаг.

      – А ты пойдешь рядом и не будешь щелкать хлебалом, – беззлобно ответил я. – Пошли, зачистим духов.

      Все прекрасно понимали, что значит «зачистить», это означало в плен не брать. «Хороший индеец – мертвый индеец», – девиз конкистадоров подходил как нельзя лучше к нашему случаю. Что мог нам дать живой дух, тем более какой-то пехотинец? Да ничего, ни карт, ни складов, ни систем связи – ни-че-го. А если он, сука, раненый, тогда еще и возись с ним, выставляй пост охраны. А он может и пакость какую-нибудь устроить, диверсию например. Обменять его тоже не удастся. Прикончим, и все тут. Да ему и самому лучше – хоть пытать не будем.

      Глава 2

      Со всеми предосторожностями мы поднялись на третий этаж. В двух соседних квартирах были оборудованы огневые позиции. В одной квартире лежал гранатометчик, в другой – два стрелка с пулеметами Калашникова. Но самое