Пока дышу. Dum spiro spero. Наталья Ильина

окно, заменяющее в маминой мастерской наружную стену, щедро льётся свет июньского солнца. Удивительный пол, всегда тёплый, изборождён извилинами загадочных рисунков по старым дубовым доскам. Доски нашла мама, их отреставрировали, уложили на пол порядком «вразбежку», так это называлось, и покрыли особенным, не блестящим лаком. Натали лежит на этом полу, разглядывая древесный рисунок и воображая себя крошечным человечком, путешествующим по извилистым полоскам-дорогам необъятного волшебного мира.

      – Ната! – звенит мамин голос, но самой мамы она не видит. – Встань с пола, нам пора уже, а ты разлеглась!

      Далеко-далеко, если смотреть глазами крошечных человечков, возле входной двери, стоят два больших чемодана и деревянный этюдник. Чуть в стороне поблёскивает застёжками-молниями мамина «рабочая» сумка – большая серая штуковина на колёсиках, с красками, кистями, разобранными подрамниками и прочими очень нужными художнику вещами. Мама Натали – известный художник. И они вот-вот должны спуститься вниз, к такси, которое отвезёт их в аэропорт. Две недели пленэра для мамы и беззаботного отдыха для маленькой Натали и папы. Две недели папы, всегда такого занятого, рядом! Натали вскакивает и вприпрыжку бежит к дверям… Загадочное «Орлиное Гнездо»! Папа обещал, что возьмёт её на настоящую охоту!

      Безо всякого перехода она вдруг оказывается в воде. Нет, в снежной подтаявшей каше, устроившей ледяную ловушку во впадине между двумя могучими соснами, куда Натали и проваливается по грудь. Корочка наста просто не выдерживает её веса. Они с Ким возвращаются с охоты, не слишком удачной в это время года.

      – Держись! – кричит ей Ким прямо в лицо, когда, оскальзываясь на склоне, обрываясь на каменных уступах, они бредут обратно. И она держится, едва переставляя онемевшие от холода ноги, думая о том, как здорово было бы просто упасть прямо здесь, в лесу, и заснуть… Ким, срывая голос, тормошит подругу, попутно распугивая всё зверьё окрест. Но до кемпинга они добираются.

      Только почему опять так мокро? Натали открыла глаза. Угли в костре ещё тлели. Ветер утих, но дождь не унимался. Ей за шиворот метко и часто капало с прохудившейся крыши. Капало и на угли, они в ответ сердито шипели.

      Трой спал полулёжа, запрокинув голову на рюкзак так, что ей был виден только подбородок, покрытый изрядно отросшей щетиной, и горло, беззащитно открытое, с выпирающим треугольничком кадыка. В серых утренних сумерках сарай выглядел ещё более жалким, чем накануне ночью, но, несмотря на прогнутые стропила, весьма условные стены и отсыревший земляной пол, от бури он их всё-таки защитил.

      Собака внимательно наблюдала за тем, как Натали встала, но с места не сдвинулась. Однако стоило девушке протянуть руку к притулившемуся у стены карабину, псина беззвучно подняла верхнюю губу и оскалила внушительные клыки. «Чертовски умный зверь!» – решила Натали. Оружие ей было не нужно, нужно было понять, насколько она свободна. Против