По ту сторону меня. Вита Моррис

в таинственные сумерки. Желтовато-белое, приземистое, но невероятно изысканное здание вокзала окутывали мягкие хлопья тумана. На площади было многолюдно, однако не то, чтобы очень: можно было свободно передвигаться, без толкучки и боязни ненароком отдавить кому-нибудь ногу. Впрочем, Марта двигалась змейкой, изредка задевая кого-то сумкой или касаясь плечом. Со стороны казалось, будто девушка погружена в глубокие думы, вот только мысли её тогда не могли найти покоя: они то группировались в неправильном порядке, то вовсе рассыпались в прах… в сумме это давало лишь чувства пустоты и отрешенности. Только вещи свои журналистка держала максимально крепко – несмотря на то, что рюкзак был закреплен на плече, Васильева прижимала его к груди с такой силой, словно внутри находился ключ к спасению человечества или же предмет, от которого зависела её жизнь. Хотя, скорее всего, так оно и было.

      – Сержант Смирнов. Предъявите документы, гражданка! – и пусть говорят после этого, что страхи и мысли не материальны! Колени журналистки вдруг замерли, на лбу выступила испарина. Панически вытаращив раскрасневшиеся и высохшие от напряжения глаза, она только сильнее сжала свои вещи окаменелыми пальцами.

      – На каком основании, молодой человек?! – в ухо девушки ударил визжащий трёп какой-то женщины, заставив Марту отшатнуться ближе к путям. Немного поразмыслив и пытаясь усмирить участившийся пульс, она продолжила свой путь в направлении «куда-нибудь, лишь бы подальше от людей». Прохладный вечерний воздух наполнил её лёгкие городским смрадом, обусловленным близостью различных средств транспорта. Траектория проходила сквозь расписанную недограффити арку, ознаменовавшую выход на стоянку автомобилей. Журналистка буквально перевалилась через её рубеж, пачкая и обдирая пальто о запыленную стену.

      Повалившись в первую попавшуюся машину, Васильева даже не посчитала нужным убедиться такси ли это, однако на этот раз ей повезло. В обитом новенькой, всё ещё пахнущей кожей салоне она наконец-то почувствовала себя неприкасаемой. Минутку отдыха прервал недовольный водительский кашель, после которого запах табака разлетелся по всему пространству автомобиля. Несмотря на то, что Марта снова начала курить, он был ей всё ещё неприятен, иногда даже приходилось бороться с рвотными порывами. Вместо ответа девушка лишь поудобнее расположилась, закинув на свободное место сумку, она оправила растрепавшиеся от ветра волосы.

      – Куда поедем-то? – усталым и охрипшим после трудового дня голосом спросил таксист. Это был массивный мужчина, одетый весьма дешево, но, тем не менее, с золотым кольцом, плотно натянутым на толстый палец, и цепочкой, что едва застегалась на широком запястье.

      – Чайковский. Сколько возьмёте?

      Водитель неожиданно дернулся на месте, сиденье под ним заскрипело. Глянув на простенькие часы, он констатировал, – пять штук.

      – Сколько?! – от прежних забот Васильевой будто и след исчез. Она так удивилась