Семейная хроника. Том 2. Николай Осин

у девочки, и его встревоженный вид.

Эпилог

      Уверенная поступь Кевды в гору продолжалась до «перестройки». Когда к власти пришёл «высокоэффективный» областной губернатор, который старался «переплюнуть» главного «перестройщика» – всё круто изменилось. Кевда, как и многие другие селения, покатилась к гибельному развалу.

      Курятник

      До сооружения плотины на Кевденской речке самой крупной рыбой были огольцы. Средний размер их был, как указательный палец взрослого мужчины. Естественно во время нереста ранней весной размер огольцов увеличивался в два раза. Главным рыбаком в Кевде был Василий Степанович Токарев. Он привёз живых карасей с Родины родителей и запустил их в маленький пруд около своего дома в Кевде и в пруд около Кирпичного завода. Во время весенних паводков эти караси разошлись по всем местам. Когда Кевда станет совхозом «Знамя» будет сооружена огромная плотина. Все наши огороды с садами уйдут под воду. Появится огромный пруд. Подробно о нём изложено в рассказе «Кевденская речка».

      От рыбаков мы узнали, что в пруду у Кирпичного завода ловится карась. Проба удочкой ничего не дала. Мы попробовали волейбольной сеткой. Что-то есть, но ячейки всё выпускают обратно. Откуда у брата Володи появилась такая страсть к рыбалке? Он купил бредешок, размером с волейбольную сетку. На каникулах мы заменяли родителей на работе, а вечером после работы уставшие неслись на велосипедах к кирпичному заводу. Начали от отрожка «Старая верста». Отрожками в Кевде называют примыкающие к пруду овраги. Эти овраги формируются весенними паводками и врезаются в поля на большие расстояния. «Старая верста» была названа так не случайно. Она была отличной школой по плаванию для всех нас в дошкольном возрасте. Начинающие «ихтиандры» уходили к вершине, где утонуть было нельзя и к тому же там, на мелководье, вода хорошо прогревалась.

      По мере совершенствования шло перемещение ближе к пруду.

      На берегу «Старой версты» колхоз построил курятник. До этого курятника колхоз яйца сдавал по плану, но ни одной курицы колхозной не было. Отнимали у народа по налогу. Под налог попадали все даже беднейшие люди, как тетя Таня Асаева.

      Стены у курятника были сделаны из плетня. Чтобы зимой у кур не было сквозняка, плетень обмазали с обеих сторон глиной. Крыша была стандартной для Кевды того времени – соломенной. Такой же была и сторожка для птичниц. Разница только в наличии кирпичной печурки. Только сейчас начинаю понимать – как в этой сторожке зимой в морозы трудно сохранить тепло! Пол земляной. У одной стенки нары с соломой. Рядом с нарами стол с ножками по диагонали. Дверь в сторожку была дощатая. Она была между двух вкопанных в землю сох. Две птичницы мне хорошо знакомы. Одна тетя Таня Асаева, другая – Марьянка.

      Тётя Таня жаловалась нашим родителям:

      – Со стороны Чулпана, судя по следам на снегу, ходит непрошенная гостья. Летом подкапывает нору под плетнём, а зимой, когда земля мёрзлая, разрывает соломенную крышу и пирует прямо на глазах. А чего я ей бадиком (посох) сделаю? Замахнусь на неё, а она скалится:

      – «Попробуй ударь! Укушу!»

      – Нажрётся