После нас. Андрей Грешнов

вместе с моджахедами. Но я уже и без них все понял. Старые традиции светского общества ушли безвозвратно, их место заняли своды шариатских законов, за невыполнение которых можно было запросто угодить в тюрьму, причем на очень длительный срок.

      В это время начались мужские танцы. Возможно, в соседнем зале танцевали и женщины, но я этого видеть не мог. Здесь же, подобно бойцовым петухам, молодые люди, отклячив зады, выделывали замысловатые па ногами перед своими партнерами по пляскам и кружились, мотая головами в конвульсиях экстаза. Поначалу я снимал это действо на портативную видеокамеру, решив, что приятное можно совместить с полезным и затем передать отснятый материал в Москву. Но уже очень скоро смотреть на мужские танцы мне стало противно – я не жалую педерастов, а телодвижения молодых людей (старики не танцевали) навевали грустные мысли об этом порочном заболевании. Сказав соседям по столу, что я отлучусь в туалет, я вышел на улицу, быстро сел в машину и уехал домой в посольство. Такие вот были индийские танцы по телевидению и афганско-шариатские наяву.

      Шотландский галстук как путевка в Кандагар

      На одном из приемов в российском посольстве, куда среди прочих гостей были приглашены представители командования ISAF, я познакомился с военным атташе Канады полковником Майклом МакЛином. Офицер подошел ко мне, когда я отбивался от настойчивых расспросов дипломата-англичанина о моем видении «шпионского» скандала вокруг британских дипломатов, высланных из страны в 48 часов за несанкционированные связи с талибами в провинции Гельменд. Поджарый вояка, который, как оказалось, был первоклассным летчиком и участвовал в иракской военной кампании, издали увидел мой зеленовато-красный клетчатый галстук, который мне подарила супруга, побывавшая в рабочей командировке в Шотландии.

      – Scotch Royalty? – воззрился он на меня, как будто пытаясь выяснить, не являюсь ли я тайным членом общества шотландцев, объединенных в эту негласную организацию по всему миру, и по замыслу ее основателей отдаленно напоминающую масонскую ложу «каменщиков». – У меня тоже есть такой галстук, причем идентичного цвета, – заулыбался он, рассказав, что его родовые корни уходят в далекое шотландское прошлое его пращуров.

      С военными, пусть даже и легальными разведчиками, говорить всегда легче, чем со «штатскими». Мы подробно обсудили с ним положение на юге страны, и разговор сам собой подкатился к самой опасной точке на той части карты Афганистана – Кандагару. Он рассказал мне про военную базу Kandahar Air Field (KAF) и про канадских солдат, которые оказались в самом пекле войны с талибами. Посочувствовав молодым ребятам, потери в рядах которых росли день ото дня, я поведал МакЛину историю про древние пути водоснабжения – кяризы, известные еще со времен Александра Македонского, которыми в наше время умело пользовались душманы, совершая оттуда скоротечные вылазки к расположению дислоцированной там советской 70-й отдельной мотострелковой бригады,