Русский исторический анекдот: от Петра I до Александра III. Сборник

щадил самого себя.

      Однажды случилось ему везти государя в одноколке. Вдруг лошадь остановилась посреди лужи для известной надобности. Шут, недовольный остановкою, ударил ее и примолвил, искоса поглядывая на соседа: «Точь-в-точь Петр Алексеевич!» – «Кто?» – спросил государь. «Да эта кляча», – отвечал хладнокровно Балакирев. «Почему так?» – закричал Петр, вспыхнув от гнева. – «Да так… Мало ли в этой луже дряни; а она все еще подбавляет ее; мало ли у Данилыча всякого богатства, а ты все еще пичкаешь», – сказал Балакирев. [94, с. 20.]

      Однажды государь спорил о чем-то несправедливо и потребовал мнения Балакирева; он дал резкий и грубый ответ, за что Петр приказал его посадить на гауптвахту, но, узнавши потом, что Балакирев сделал справедливый, хотя грубый, ответ, приказал немедленно его освободить. После того государь обратился опять к Балакиреву, требуя его мнения о другом деле. Балакирев вместо ответа, обратившись к стоявшим подле него государевым пажам, сказал им: «Голубчики мои, ведите меня поскорее на гауптвахту». [94, с. 21.]

      – Знаешь ли ты, Алексеич, – сказал однажды Балакирев государю при многих чиновниках, – какая разница между колесом и стряпчим, то есть вечным приказным?

      – Большая разница, – сказал, засмеявшись государь, – но ежели ты знаешь какую-нибудь особенную, так скажи, и я буду ее знать.

      – А вот видишь какая: одно криво, а другое кругло, однако это не диво; а то диво, что они, как два братца родные, друг на друга походят.

      – Ты заврался, Балакирев, – сказал государь, – никакого сходства между стряпчим и колесом быть не может.

      – Есть, дядюшка, да и самое большое.

      – Какое же это?

      – И то и другое надобно почаще смазывать… [92, с. 40.]

      Один из камергеров был очень близорук и всячески старался скрывать этот недостаток. Балакирев беспрестанно трунил над ним, за что однажды получил пощечину и решился непременно отплатить за обиду.

      Однажды во время вечерней прогулки императрицы по набережной Фонтанки Балакирев увидел на противоположном берегу, в окне одного дома, белого пуделя,

      – Видите ли вы, господин камергер, этот дом? – спросил Балакирев.

      – Вижу, – отвечал камергер.

      – А видите ли открытое окно на втором этаже?

      – Вижу.

      – Но подержу пари, что вы не видите женщины, сидящей у окна, в белом платке на шее.

      – Нет, вижу, – возразил камергер.

      Всеобщий хохот удовлетворил мщению Балакирева. [92, с. 81.]

      В одну из ассамблей Балакирев наговорил много лишнего, хотя и справедливого. Государь, желая остановить его и вместе с тем наградить, приказал, как бы в наказание, по установленному порядку ассамблей подать кубок большого орла.

      – Помилуй, государь! – вскричал Балакирев, упав на колена.

      – Пей, говорят тебе! – сказал Петр как бы с гневом.

      Балакирев выпил и, стоя на коленах, сказал умоляющим голосом:

      – Великий