Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945. Отто Скорцени

1941 года, выполняя союзнические обязательства перед Японией, Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам Америки. Но нам было не до раздумий над значением этого важного события, поскольку, как помнится, уже 12 декабря поступил приказ об отходе.

      Нам предписывалось отойти и занять оборону на линии Волоколамск – Можайск. При этом развернувшиеся в ходе отхода бои нанесли нам еще большие потери, чем при наступлении. Пришлось бросить много техники, поскольку зима, эта холодная мучительница, никак не хотела выпускать ее из своих когтей. Не удалось спасти даже многие орудия, в частности, из-за отсутствия тягачей 6-я батарея была вынуждена взорвать некоторые из них.

      Все мы старались не показывать виду, насколько плохо было у нас на душе, и осторожно переводили разговоры в другое русло, если речь заходила об отступлении. Каждый, сжав зубы, просто старался выполнить свой долг и отключить ненужные чувства и мысли. Все думали только о самом насущном, но были твердо убеждены, что данный отход не приведет к катастрофе.

      Командование нашей дивизии, а также левого соседа во время этого движения в обратном направлении постоянно держало все под контролем, и мы могли по его приказу в любой момент остановиться.

      Под Истрой я получил указание собрать все оставшиеся в Рузе автомобили полка и доставить их в Волоколамск, где в них возникла особая необходимость. Вновь моя машина тряслась по длинной бревенчатой гати, вдоль которой то слева, то справа виднелись обезображенные грузовики. Вокруг стояла удивительная тишина, и к вечеру мы благополучно прибыли в Рузу. Собрав ответственных фельдфебелей, я приказал готовиться к отбытию, которое назначил на шесть часов утра. Уже в семь часов все машины были переправлены на противоположный берег реки, носившей такое же название, что и город, и мы двинулись в северном направлении. По дороге нам стали попадаться колонны наших подразделений, оставшиеся, судя по всему, без командования, а на обочине валялись брошенные, но не взорванные орудия.

      Я обратил также внимание на то, что снаряжение и обмундирование многих встречавшихся нам солдат оставляли желать много лучшего – на них были шинели, явно не предназначавшиеся для столь низких температур. Естественно, что в них они сражаться просто не могли!

      В небольшом местечке возле огромного зернохранилища собралась большая толпа, и моя колонна вынуждена была тоже остановиться. Я выбрался из машины и пошел посмотреть, в чем дело. Разъяренные и энергично жестикулировавшие солдаты обступили какого-то интенданта и громко кричали на него. Им стало известно, что в хранилище находятся горы зимнего обмундирования – толстые ватные куртки и штаны, причем их можно было носить как на лицо, так и наизнанку. Одна сторона представляла собой белую ткань, а другая – парусину защитного цвета. Нам такие выдали еще две недели назад.

      Эти специальные комбинезоны на складе имелись, но «тыловая крыса» не отваживалась выдавать их без специального приказа. Тогда я спросил интенданта:

      – А