Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945. Отто Скорцени

Угроза катастрофы. – Возвращение на санитарном поезде. – Французский легион. – Общеевропейские идеи

      1 октября 1941 года, если мне не изменяет память, то это была среда, мы начали последнее большое наступление в том году. Нашей целью являлась Москва, а потом и Волга. От Рославля наши войска продвинулись в восточном направлении до Юхнова, а затем повернули на север и дошли до Гжатска[56], где через несколько дней «оседлали» дорогу Смоленск – Москва. Тем самым было завершено окружение группировки противника под Вязьмой[57], и еще более длинные, чем под Киевом, колонны пленных потянулись в западном направлении. По вечерам они зажигали костры, огни от которых виднелись на много километров вдоль дороги. Об организации нормального конвоирования не было и речи – один немецкий солдат приходился примерно на пятьсот пленных. Я уверен, что тысячи русских не замедлили воспользоваться такой ситуацией и сбежали из плена.

      В связи с этим следует отметить, что существенным упущением, которое проявилось только позже, явился тот факт, что нашему командованию не удалось полностью прочесать лесные массивы после ликвидации группировки попавших в кольцо окружения советских войск и изъять остававшееся в них огромное число русской военной техники. Когда наступила зима, русские десантировали туда специальные технические подразделения, которые в удивительно короткие сроки отремонтировали ее, а прибывшие вместе с ремонтниками экипажи организовали переброску этой техники через линию фронта в ночное время. Часть боевых машин эвакуировали даже самолетами, сбрасывая их без парашютов с высоты в несколько метров в глубокий снег. Кроме того, совершенно неожиданно в тылу немецких войск возникла боеспособная и вооруженная современным оружием, включая танки, воинская часть, которая внезапно и весьма успешно стала наносить удары в ходе развернувшихся боев.

      Примерно в первую неделю октября мы находились в Гжатске, заняв огневые позиции у дороги Смоленск – Москва. На этом перекрестке, где развернулись жаркие бои, нам пришлось сражаться на два фронта. С одной стороны русские части отчаянно прорывались из Вяземского котла с запада, а с другой стороны свежие советские войска пытались наступать с востока, чтобы разомкнуть кольцо окружения и вызволить своих боевых товарищей из ловушки. Нам постоянно приходилось отбивать танковые атаки с востока. Вся близлежащая от перекрестка дороги местность была перепахана тяжелыми широкими гусеницами русских Т-34.

      Однажды утром мы проснулись и увидели, что все вокруг покрылось снегом, толщина которого достигала нескольких сантиметров. Это было начало русской зимы! Мои мысли непроизвольно перенеслись в 1812 год, когда случилась катастрофа с армией Наполеона. Но я, давно привыкший смотреть на все с оптимизмом, быстро прогнал эти мрачные думы.

      «Разве в век техники мы не в состоянии противостоять зиме? Наши войска ведь намного лучше, чем наполеоновские», – успокоил я себя тогда.

      При

56

Гжатск – с 1968 г. город Гагарин.

57

Имеется в виду окружение сил Западного и Резервного фронтов РККА в октябре 1941 г., когда немецкой группе армий «Центр» удалось прорвать оборону советских войск и окружить западнее Вязьмы четыре армии в составе 37 стрелковых дивизий, 9 танковых бригад и 31 артиллерийского полка РГК. Потери убитыми и ранеными Красной армии превысили 380 тыс. человек, а в плен попало свыше 600 тыс. советских солдат и офицеров. Дорога на Москву была открыта, и советское командование вынуждено было предпринять экстренные меры по укреплению Можайской линии обороны и восстановлению нарушенного фронта, бросив против немецких танковых дивизий плохо вооруженных ополченцев и курсантов военных училищ.