Мистер Эндорфин. Олег Батлук

Амстердама во мне сидело уже триста пятьдесят понтов. Я считал себя серьезным бизнесменом, маленьким магнатиком и средненьким босиком. В офисе у меня в подчинении были стул и фикус.

      В то время я ухаживал за девушкой. Биоритмы моей сексуальности в ее глазах находились в нижней точке. Что немудрено, ведь как-то раз я серьезно прокололся: пригласил эту девушку в ресторан, а привел в Макдоналдс. Тогда вся молодежь так делала, ведь формально Макдоналдс назывался рестораном. (Нынешние юнцы, кажется, до сих пор это практикуют, прокладывая путь к большой любви через бигмак).

      Вернувшись из загранкомандировки, я решил реабилитироваться и вздыбить свои биоритмы. Я пригласил избранницу в ресторан-ресторан. Для меня в те годы это был даже ресторан-ресторан-ресторан. Одно пафосное место в центре Москвы: шапка была явно не по Сеньке. (Названия не помню: оно навечно погребено в трясине травмирующего воспоминания.)

      Но триста понтов открывают любые двери. Как триста спартанцев. А триста пятьдесят – тем более.

      Мы с моей спутницей сели за столик.

      «Заказывай, что хочешь!» – щедро провозгласил я и попытался отодвинуть меню подальше от девушки.

      Она заказала котлеты, как сейчас помню. Я тоже хотел их заказать: это было единственное понятное блюдо во всем меню посреди мильфеев, штруделей и прочей кулинарной нечисти. Чтобы не ударить в грязь лицом, я выбрал нечто под названием «мясной тартар».

      «Ой, а что это?» – спросила моя спутница.

      Я фыркнул с такой экспрессией, что у меня чуть не оторвались ноздри. Она стушевалась.

      Через полчаса девушка сидела уже полностью раздавленная моими понтами и местными канделябрами, тихая, как камбала. Она даже моргала неуверенно.

      Рыбалка удалась, клев был хороший, оставалось только подсечь – так мне казалось (мы, мужики, на свиданиях всегда в таких терминах про себя рассуждаем, в режиме «Диалогов о рыбалке» Затевахина).

      И я подсек. Спутница сама дала мне повод.

      «Может, вина больше не будем заказывать? – прошептала она. – Уж слишком дорого здесь все».

      Хорошая, еще советская девушка. Готовая жена, в подарочной упаковке.

      Я снова фыркнул, придержав ноздри.

      «Да ладно», – сказал я.

      Точнее, я сказал «да лана», как говорят профессиональные понторезы через хорошо раскатанную губу. И добавил, контрольным в голову:

      «Не парься, я позавчера в Амстердаме сто долларов в казино выиграл…»

      «Позавчера» было важной деталью. Я ведь действительно вернулся из своей первой командировки накануне, и это «позавчера» намекало на то, что я активно мотаюсь по миру, так что ей невероятно повезло застать меня в Москве.

      По взгляду спутницы я понял, что она прочитала мою фразу именно так.

      Мы с ней сидели напротив друг друга. Столики были маленькими (видимо, чтобы микроскопические порции казались на них больше), и я видел ноги девушки внизу. После слов о казино и Амстердаме моя спутница положила ногу на ногу, и носок