Жребий праведных грешниц (сборник). Наталья Нестерова

а вышла на другой берег матерью. Эту реку нельзя переплыть обратно, и то, что осталось за спиной, навеки скрылось за кручей. Нечто подобное было после замужества: из девок в бабы – однако по силе чувств несравнимое. Марфа же осталась в старой жизни, и сейчас ее расспросы досаждали Прасковье.

      Она приподнялась на локте и спросила с волнением:

      – Бабушка Минева, покормить их надо уже?

      Нюраня в это же время интересовалась, почему в тазу тряпки кровавые и что за печенка в миске на полу.

      – Иди, девка, у доктора своего выпытывай, – отослала ее Минева, – много будешь знать. – И обратилась к Прасковье: – Отчего ж не покормить? Расцедить грудь надо, чтобы тугосиси не было…

      Нюраня знала, что тугосиси – это когда у коровы после первого отела плохо молоко из вымени течет.

      – У женщин как у коров? – спросила Нюраня.

      – Кому сказано – геть! – прикрикнула Минева.

      Марфа и Прасковья тоже глазами просили ее удалиться.

      – Ну и пожалуйста! – вскинула голову Нюраня, направляясь к двери. – А Василий Кузьмич знает, что вы кормить младенцев вздумали?

      – Да что ж это? – всплеснула руками Минева. – Нам теперь без его позволения и сиську ребенку не дать?

      Старуха была обижена тем, что подвергли сомнению ее мастерство и на роды невесткам Анфиса дохтора привезла. Правда, несколько дней назад доктор вправил Миневе какой-то позвонок на вершок повыше копчика, и застарелая боль в спине стала проходить. Но сибирячки обиды быстро не забывают.

      – Как по его учению, мне не ведомо, – бурчала Минева, – а по-нашему, первые капли материнского молозива от золотухи ребеночка уберегут.

      – Давайте, давайте, – нетерпеливо замахала руками Прасковья.

      – Которого первым? – хитро прищурилась Минева. – Левого али правого?

      – Ой! – испуганно захлопнула Прасковья рот ладошками. Вопрос ей показался очень важным, а выбор жестоким. Как же она одного сыночка другому предпочтет?

      Марфа встала и, улыбаясь, предложила:

      – Ты глаза закрой, и кого я тебе дам, тот и будет первым. А второго пока на руках подержу.

      – Подержит она! – возмутилась Минева. – Приберись тут, тазы вынеси. Грязными ручищами подержит!

      Минева в жизни не мыла рук, принимая роды. Но доктор под личным присмотром заставил три раза намылить и смыть, грязь из-под ногтей вычистить. Утешало только то, что и Анфиса прошла то же омовение.

      Василий Кузьмич как часовой ходил туда-сюда у запертого буфета. Доктор был зол.

      – Они ребеночков хотят кормить, – наябедничала Нюраня.

      – К черту! – отмахнулся доктор.

      – Мужики-то еще не знают! – вспомнила она.

      И поскакала делиться новостью с Петром, дядей Акимом и дядей Федотом, которые уже несколько часов торчали во дворе.

      Степан не знал, что у него родились дети. Утром, когда уходил из дома, Парася проводила его как обычно. Вернулся он затемно, домашние ужинали. Поздновато, да мало ли, какие у них тут обстоятельства. Параси не было, но в последнее время мать Парасю часто отправляла отдыхать. Сама с Нюраней и Марфой