Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник). Владимир Першанин

чувство безысходности. Он видел, как трупы штрафников усеяли склоны холма. Люди падали, словно оловянные солдатики, оказывается, жизнь на передовой обесценивается до нуля. Не меньший страх вызывали тяжело раненные. Старшина Глухов безошибочно определял:

      – Этот помрет… этот еще помучается.

      – Что, и в госпитале не помогут?

      – Кто же ему поможет? – усмехался выпивший старшина. – Брюхо пропорото, вон мочевой пузырь текет.

      Неуместная пьяная веселость старшины раздражала. Неужели с такой же легкостью он будет тыкать в тяжело раненного Воронкова? Такого быть не может! Политрук не должен подставлять себя под пули, для этого существуют рядовые солдаты.

      За прошедшие после атаки дни настроение политрука несколько улучшилось. Во-первых, его обещали снова взять в политотдел, во-вторых, Митрохин подготовил наградные листы, весьма скромные, но Виктору Васильевичу обещали вторую медаль «За отвагу», чего он очень добивался. Если над первой «Отвагой» посмеивались, то теперь награда будет получена заслуженно, можно смело проситься на прежнюю комсомольскую должность. Искупил старые грехи личной отвагой, что и отмечено медалью.

      Стрижак облизнул сухие губы и ткнул пальцем в карту:

      – Здесь неподалеку поселок Хулхута, надо глянуть, кто там, немцы или наши.

      – Хулхута дальше, – возразил Митрохин, – а ближе всего Ханата. До нее километров пять.

      – Могу сходить, – предложил Борис Ходырев, который на правах командира отделения сидел неподалеку от начальства.

      – Большой поселок? – обернулся Стрижак.

      – Десятка три домов, глянуть не на что. А вот озеро рядом с ним известное, охота хорошая.

      – Ты здесь бывал?

      – В командировке. Электричество проводили, а начальник участка меня на гусей брал.

      – Это хорошо. Воронков, возьми Ходырева и шагай в Ханату.

      – Вдвоем? – удивился политрук.

      – Возьмите третьего для компании.

      – Прямо сейчас идти?

      – Нет, до вечера чухаться будем. Не забудьте фляги для воды и пожрать чего-нибудь принести.

      Приказ показался Воронкову издевательским. Как все просто, сходи, разведай, доложи да еще воды принеси. Иди непонятно куда! Дурацкая разведка, идиотские названия – Хулхута, Ханата… А ведь сейчас день, вокруг открытая степь и враги. Шустрый командир отделения тем временем подозвал приятеля и поинтересовался у Стрижака, можно ли взять с собой трофейный пулемет.

      – Не тяжело будет?

      – Зато в случае чего отбиться сумеем.

      – Ну-ну, действуй, орел, я на тебя надеюсь.

      Виктор Васильевич с раздражением следил, как бойкий сержант обматывает вокруг пояса патронную ленту, забрасывает на плечо трофейный «МГ», а рядовой Межуев собирает в вещевые мешки фляги. Один мешок пришлось взять Воронкову. Фляги, в большинстве стеклянные, оказались тяжелыми. Политрук тихо высказал свое мнение Митрохину:

      – Не разведка,