Путевые записки эстет-энтомолога. Виталий Забирко

было неудобно, и тогда он, не мудрствуя, взгромоздил рюкзак на голову. Я рассмеялся и помог ему надеть рюкзак на плечи. Такой способ переноски, как и всё необычное, вызвал у Тхэна бурный восторг, и он долго по-детски счастливо похохатывал, идя за мной вдоль реки. А потом замурлыкал нехитрую песенку о том, как мы идём, как солнце светит, как река течёт, как трава растёт…

      Эта песня в разных вариациях, в зависимости оттого, что видели перед собой глаза проводника, сопровождала меня всю экспедицию. Но в отличие от заунывных песен земных караванщиков её мелодия была много веселей. Оно и понятно. Как ни привычна для бедуинов пустыня, но впереди их ждал оазис с другой жизнью, и они заводили бесконечные песни на одной ноте, чтобы скоротать путь от одного оазиса до другого. Для Тхэна же вся его знойная планета была средой обитания, его оазисом с нормальной для пиренитов пятидесятиградусной температурой. И он пел от радости жизни и своего неугомонного характера.

      Мы прошли километра полтора вверх по течению. Здесь, выбрав небольшой пригорок, я взошёл на него и оглянулся на палатку. Пожалуй, достаточно.

      – Копай. Глубина ямы должна быть около метра. – Я воткнул лопату в землю и смерил взглядом Тхэна. – Ну, тебе по грудь.

      Тхэн взял лопату и принялся её недоумённо рассматривать. Я улыбнулся, отобрал у него инструмент и показал, как нужно копать. И опять меня ждал взрыв весёлого изумления. Тхэн выхватил лопату и рьяно принялся за дело.

      – Рюкзак сними! – фыркнул я.

      Тхэн оказался способным учеником. Работал он как землеройный автомат, и буквально через десять минут достиг нужной глубины.

      – Достаточно, – остановил я его. Похоже, Тхэн настроился прокопать Пирену насквозь. – Вылезай.

      Тхэн выбрался из ямы, и я замерил её метровой гильзой пространственной свёртки. Глубоковато. Придётся земли подсыпать.

      – А теперь засыпай, – приказал я, опустив гильзу в яму и держа её за верхний конец.

      Глаза проводника полезли на лоб.

      – Зачем? – изумился он.

      – Засыпай! – рявкнул я. Гильза была тяжёлой, и держать её на весу было нелегко. – Только осторожнее…

      Когда Тхэн почти полностью засыпал яму, я отобрал у него лопату и сам закончил дело, утрамбовав напоследок землю ногами. Из засыпанной ямы торчал только торец гильзы с маленькими усиками антенн. Придирчиво осмотрев результаты работы, я подогнул антенны в сторону палатки и только тогда вкрутил в торец гильзы активатор. До самого упора, пока сигнальный глазок не замигал зелёным светом.

      – Порядок. – Отряхнув ладони, я встал с колен. – Пойдём дальше.

      И повёл Тхэна теперь уже прочь от реки. Гильзы следовало вкопать так, чтобы в охватываемый ими сектор свёртки пространства попадала палатка. Честно говоря, не верил я, что гильзы сработают в нужный момент и, главное, успеют накрыть млечника. В лучшем случае у меня будет пять секунд, а разгонное время энергетического выброса гильз составляет три с половиной секунды. То есть для нажатия кнопки мне остаётся всего полторы секунды, причём это только в том случае, если я замечу