Огонь на поражение. Петр Катериничев

вкруговую, запустил информацию для Штерна. Фима это называл – «запустить рулетку». Чтобы Сема пошевелил извилинами.

      Победит, как водится, сильнейший. Его сторону и займет он, Фима. Оставалось только ждать.

      Кругленький внимательно следил за происходящим. Хотя вроде бы ничего и не происходило. Но у Фимы было чутье, оно у него есть! Как выражался Изя Бабель:

      «Передайте тете Соне, что Беня знает за облаву». Что там было дальше, в рассказе? Ну да, пожар в участке. Огонь.

      Что ж, будем ждать огонь.

      Фима повязал галстук, застегнул шикарный пиджак. Провел щеткой по остаткам волос. Раздвинув губы, обнажил десны – розовые, крепкие, здоровые. Сдвинул зубы вместе. Улыбнулся. Искренне. Самому себе. Фима знал: если сегодня его и ждут неожиданности, то приятные.

      Он открыл «атташе». Все на месте. Губы плясали, выдувая мелодию, – хотя сам он, похоже, занятый мыслями, даже не замечал этого: Гусарская рулетка, опасная игра, Гусарская рулетка – дожить бы до утра, Так выпьем без остатка…

      Щелкнул автоматический замок.

      Черная «волга» тронулась с места, едва Ефим Зиновьевич Кругленький появился на ступеньках подъезда. Ловко подкатила и замерла. Задняя дверца открылась. Ефим сделал несколько шагов, наклонился. Это была его «волга». С его шофером – здоровенным подмосковным увальнем по имени Рафик. В Рафике, похоже, текла восточная кровь, но он был не еврей. Евреям Фима не доверял.

      Глаза Фимы сделались круглыми от удивления. Выстрела он не услышал. Просто упал на заднее сиденье, даже не успев понять, что его уже не стало.

* * *

      «Волга» плавно тронулась с места. Проехала несколько кварталов.

      Остановилась в тихом переулке. Дверца открылась. Из-за руля вылез человек – в длинном черном плаще, в черной широкополой шляпе, в темных очках. Захлопнув дверь, он не торопясь зашагал по переулку, свернул за угол и исчез.

      Если кто его и видел, так только семенящая в булочную бабулька. Хотя – вряд ли обратила внимание. А если и обратила, сказать, какого человек роста, сложения, блондин, брюнет – этого уж точно не смогла бы. Не смогла бы даже определить, мужчина это был или женщина. Или подросток. Да и кто их нынче разберет – все на одну мерку скроены!

      «Волга» простояла до вечера. Если кто и замечал лежащее неловко на заднем сиденье тело – то кому какое дело, как человек отдыхает. О трупе в машине заявил по ноль-два какой-то школьник. По крайней мере, так поняла принявшая сообщение сержант Ольга Щеглова.

      Подъехавшую опергруппу ждал не самый приятный сюрприз – трупов оказалось два. Один, в шикарном костюме, действительно лежал на сиденье, второй – на полу.

      Было странно, как уместился там такой увалень. У него не оказалось никаких документов, только неумелая татуировка на левой руке: «Рафик».

      Глава 2

      Юноша лежит на спине. Женщина, худенькая брюнетка, сидит верхом на нем, раскачиваясь, поднимаясь и опускаясь. Длинные ярко накрашенные ногти впиваются юноше в грудь, оставляя глубокие борозды, которые тут же набухают кровью.

      Женщина