Еще один день. Станислав Вторушин

парткома Юрий Павлович Краснов.

      – А вы не ошиблись? – спросил Остудин.

      – Нет, – уверенно ответил Еланцев. – К нам чужие не летают – место не курортное. К тому же сарафанное радио работает исправно.

      Все трое рассмеялись. Инспектор облоно Шустиков, узнав, в какую компанию попал, испуганно повернулся и шагнул в сторону.

      – Куда же вы? – обратился к нему Остудин. – Я же сказал, что довезу. – И, глядя на Еланцева с Красновым, добавил: – Привез с собой работника просвещения. Инспектор облоно Шустиков Леонид Васильевич. Возьмем его с собой до школы?

      – Обязательно возьмем, – поддерживая шутливый тон начальника, ответил Краснов.

      У калитки аэропорта одиноко стоял зеленый уазик с брезентовым тентом. Пассажиры, вышедшие из самолета раньше Остудина, обходили его. Роман Иванович понял, что это машина экспедиции. Когда подошли к ней, Краснов распахнул переднюю дверцу и шутливо сказал:

      – Прошу на свое законное место.

      Остудин заметил, что шофер бросил на него быстрый взгляд. Шофер был довольно молодым, и Роману Ивановичу показалось, что, по всей видимости, он недавно пришел из армии. Так потом и оказалось.

      Остудин от переднего места отказался.

      – Леониду Васильевичу до школы, – сказал он. – Посадим его вперед. А я сяду с сослуживцами. Пора начинать притираться друг к другу.

      Шутка понравилась, и все трое снова рассмеялись. Сев в машину, Остудин обратил внимание, что уазик хорошо утеплен. Брезентовый тент снизу был подшит стеганым одеялом, такими же одеялами были заделаны дверцы и борта. Кивнув на цветастую отделку автомобиля, он тем же шутливым тоном заметил:

      – Северный вариант?

      – Да, – серьезно сказал Еланцев. – Вот так мы приспосабливаем технику для Севера.

      – Что, и с тракторами так же? – удивился Остудин.

      – А как же еще? – ответил Еланцев. – Ничего другого у нас нет.

      Остудин много слышал о том, что на некоторых наших заводах начали производить технику в северном исполнении. Теперь с разочарованием убедился, что все это только разговоры. И, как бы продолжая его мысль, Краснов добавил:

      – Молим бога, чтобы хоть такой-то техники было в достатке.

      – Надо не бога просить, а партию, – сказал Еланцев.

      – Почему партию? – не понял Остудин.

      – А вы разве не знаете стихи Лермонтова в новой редакции? – озорно сверкнув глазами, спросил Еланцев.

      – Напомните, – осторожно сказал Остудин, ожидая подвоха. Он уже понял, что Еланцев человек с юмором.

      Главный геолог выбросил вперед руку и начал декламировать:

      Выхожу один я на дорогу,

      А дорога предо мной светла.

      Ночь тиха, пустыня внемлет богу —

      Это все нам партия дала.

      Прочитав стихи, Еланцев откинулся на сиденье и рассмеялся. Остудин, улыбаясь одними глазами, посмотрел на Краснова. Ему казалось, что тот должен отреагировать на стихи хотя бы шуткой. Но Краснов делал вид, что ничего не