Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко. Иван Никитчук

необычно ласковыми, и даже у сурового хозяина разошлись всегда насупленные брови и морщины на лице.

      – Вот это Пушкин! Это так! – закричал по окончании брат хозяйки.

      – Вот это так! – проговорил и хозяин.

      – Прочитай еще! – просила молодежь. – Что ты еще захватил с собой?

      – У меня есть еще «Ундина» Жуковского, «Руслан и Людмила» Александра Сергеевича Пушкина. «Руслан и Людмила» – первая российская настоящая поэма, – сказал чтец.

      – Чего ты там стоишь? – заметила хозяйка Тараса. – Давай сюда, что принес, и иди себе.

      Она забрала вино и понесла в комнаты. «Так я и послушался! – подумал Тарас. – Дурных мало – были, но подохли».

      Он прожогом бросился на чердак.

      – Ребята, там у хозяйки гости, студенты, стихи читают. Давайте, послушаем. В коридоре все слышно.

      На его удивление, наиболее горячо отозвался молчаливый бледненький Хтодот. Он молча сбросил сапоги, чтобы не скрипели, и спустился за Тарасом.

      Возможно, хозяин и хозяйка видели заинтересованные глаза учеников, что выглядывали из коридора, но они сами были увлечены чтением. Да, собственно, ученики и не мешали никак. Как бы там ни было, их не выгнали с коридора.

      Еще долго в гостиной хозяев читали, пели, разговаривали. Разошлись поздно. Удивительно было слушать, как гости говорили о Пушкине, Жуковском, что они здесь живут, в Петербурге. «Разве это возможно? – не понимал Тарас. – Они же стихи, книги пишут. Разве они обычные люди, чтобы жить в обычных домах, ходить по улицам, встречаться с людьми? Удивительно это все!»

      Тарас долго не мог уснуть. Достать бы книги. Почитать! Эх, что за жизнь!..

      С того времени уже никогда не пропускал таких вечеров Тарас, особенно весь напрягался, когда читали Пушкина. Так он прослушал удивительные по простоте «Повести Белкина», поэмы, сказки. А как-то студенты пришли раньше обычного. Ни хозяйки, ни хозяина не было. Один из студентов начал читать, и Тарас услышал слова:

      …Свобода

      Вас примет радостно у входа,

      И братья меч вам отдадут.

      – Это декабристам посвятил Пушкин, – сказал шепотом юноша.

      Каким декабристам? Про них еще не знал Тарас.

      Чтеца сразу же остановили:

      – Тише! Этого не надо!

      Но юноша, взмахнувши кудрями, задиристо посмотрел и прочитал все же:

      Товарищ, верь: взойдет она,

      Звезда пленительного счастья,

      Россия вспрянет ото сна,

      И на обломках самовластья

      Напишут наши имена!

      Так вот он какой Пушкин, Александр Сергеевич!..

      На клочках бумаги всегда в короткие украденные минутки Тарас что-то рисовал – выдумывал новые узоры для стен, плафонов, дополнял, изменял то, что видел. Его товарищи с восхищением удивлялись:

      – Так и хозяин не выдумает, ей-богу! Ему узоры всегда другие художники придумывают.

      Глянув на рисунок, который Тарас не успел спрятать за пазуху, и хозяин убедился в этом.

      «Рисовальщиком будет, – подумал он. Презрительно