Феноменология страхов. Психологическая коррекция и профилактика. Анна Ивановна Тащёва

психологической коррекции гораздо больше: кроме специальных бесед, это различные виды социально-психологического тренинга, ролевые игры, социодрама, психодрама, терапия искусством (рисование, лепка, литература, танцы) и т. д. [6; 7; 9; 19; 24; 26; 27; 31; 34; 36; 40; 48; 61; 67].

      Психологическая коррекция и психотерапия требует десятков, иногда и сотен встреч, которые могут растягиваться на годы. При этом происходит действительно осознание истинных причин неадекватных, патогенных переживаний и поведения, что способствует решению серьезных личностных проблем, снятию страхов, повышению жизненной толерантности (устойчивости), нормализации внутренней и внешней жизни человека [34; 47; 62; 64].

      Разведение терминов «психологическая коррекция» и «психотерапия» – особая задача. Специалисты полагают, что возникшее в отечественной психологии разделение этих понятий связано не столько с особенностями этой работы, сколько с укоренившимся и узаконенным положением о том, что психотерапией могут заниматься только врачи, специалисты с высшим медицинским образованием [57]. Данное ограничение, конечно, несколько искусственно, так как в строгом смысле слова «психотерапия» – это область, метод медицинского, вербального, психологического немедикаментозного воздействия на психику, а через нее – на организм больного. К тому же термин «психотерапия» (psychotherapy) является международным и в большинстве стран мира однозначно используется по отношению к методам работы, осуществляемым профессиональными психологами. В западной, особенно в англоязычной литературе этот термин в сочетании с соответствующим определением прямо указывает на теоретические, методологические пристрастия специалиста, подчеркивает различия психологических ориентаций и традиционной медицины. В литературе можно увидеть такие термины: «роджерианская психотерапия», «психоаналитическая психотерапия». Конечно же, в этих случаях речь идет о психологах, работающих в гуманистической, поведенческой или фрейдистской традициях.

      Вместе с тем нам представляется разведение понятий «психотерапия» и «психологическая коррекция» достаточно правомерным, а в России, с устоявшимся негативным отношением широких слоев населения к психиатрии и психотерапии в том числе, даже полезным.

      Из приведенного выше определения психотерапии прямо следует, что метод подразумевает взаимодействие в диаде «врач – больной» с традиционным распределением обязанностей и ответственности. При этом у врача заведомо активная, а у пациента – пассивная роль. Если больной, да еще лечится у психотерапевта, следовательно, это человек с дефектами сознания и, главное, ущемленный в правах. Известно, что отечественные психотерапевты и психиатры склонны к гипердиагностике, они явно злоупотребляют медикаментозным лечением любого проявления дисфункций центральной нервной системы, использование же вербальных нелекарственных методов воздействия, скорее, исключение, чем правило. В силу сложившихся негативных