Профессиональная идентичность в российском обществе (вопросы истории, теории и практики). Коллектив авторов

профессиональной идентичности». Системное использование теоретической типизации и эмпирического обобщения позволяет интерпретировать единичные сообщения о производственной, инфраструктурной или интеллектуальной деятельности, помещенной в микроисторическое измерение, в контексте последовательного обретения идентификационных характеристик определенного предметного свойства. Развивающаяся методология новой социальной истории предполагает целенаправленное выявление так называемых «виртуальных» общественных структур, конструируемых в качестве «воображаемых» феноменов, но оказывающих глубокое и всестороннее влияние на окружающую действительность. Последовательное выделение субъективной стороны идентификационных процессов предоставляет реальную возможность системного анализа специфических источников личного происхождения не в традиционном контексте, связанном с общей верификацией содержательной достоверности, а в ракурсе телеологической интерпретации идейного наследия социальных акторов.

      При постановке проблемы профессиональной идентичности в советском обществе возникает целый комплекс вопросов, задач, которые необходимо учитывать исследователю. К примеру, надо понять значение профессии как таковой в советский период для основных субъектов жизнедеятельности и управления. Во-вторых, следует определиться с «работающими» исследовательскими социологическими конструктами, с помощью которых и изучается данная проблематика. Наконец, необходимо непротиворечиво включить в исследовательскую схему конструктивистско-субъективистскую категорию «идентичность» (З. Бауман), особенно если мы оперируем объективистскими категориями класса, социального слоя, общества в целом.

      Определяя ракурс анализа закономерностей формирования идентификационных механизмов через социальную политику советского государства, мы должны отметить следующее. Критика современными исследователями модели «2+1» (два дружественных класса рабочих и крестьян и прослойка интеллигенции как фундамент социальной структуры советского общества) достаточно известна93. В целом соглашаясь с аргументами о недостаточной ее репрезентативности, эвристическом и теоретическом потенциале, следует отметить тот нюанс, что декларируемая властью (партией) классовость общественной структуры являлась в определенной степени «фактом сознания» в сфере советской идеологии, а через нее была в какой-то степени органичной для конструируемого мировоззрения советских граждан. Однако, как представляется, модель социальной стратификации, предложенная упоминавшимися выше исследователями, в более полной мере учитывает значение профессиональных признаков в совокупности процессов социального управления.

      Категория «профессиональной идентичности» комфортно укладывается в актуальную модель процессов ликвидации, атоизации, маргинализации советской системы94. В дальнейшем мы на

93

Радаев В. В., Шкаратан О. И. Социальная стратификация: учеб. пособие. М.: Наука, 1995. С. 197–198.

94

Шкаратан О. И. Социология неравенства. Теория и реальность. М.: НИУ ВШЭ, 2012.