Убийца. Николай Животов

вошла в комнату и спросила Елена Никитишна.

      – Рано еще, рано. Постойте, у нас ремиз восемьдесят рублей, надо разыграть.

      – Пополам?

      – Нет сразу, не стоит.

      Куликов взял второго гольца и поставил 160 рублей.

      – Молодец! Почаще так!

      – На то и игра.

      Елена Никитишна встала за стулом мужа и посмотрела на Куликова. Глаза их встретились. Коркина смотрела гневно и решительно, так что Куликов даже смутился и опять поставил 160 рублей ремизу.

      – Однако! Не разделить ли ремиз, – предложил Илья Ильич.

      – Мне решительно все равно, – хладнокровно произнес Куликов.

      – Пойдемте ужинать, – предложила хозяйка.

      – В самом деле, приостановим игру… ремиз Ивана Степановича.

      – Нет, ремиз лучше разыграть, – заметил Куликов.

      – Ну, разыгрывайте!

      Сдали. Куликов взял гольца.

      – Опять ремиз! Но это чересчур! Бросьте, Иван Степанович.

      – Как же я брошу! Ведь я на первой руке был!

      – Пойдемте ужинать, после доиграете!

      – Ну, идем.

      Все встали. Куликов подошел было к Елене Никитишне, но она взяла мужа под руку и пошла с ним впереди. За столом Куликов сидел на противоположном конце от хозяйки. Он наблюдал ее и не мог не заметить, что Елена Никитишна сильно менялась в лице, хотя старалась сохранить внешнее спокойствие. Она избегала смотреть в сторону Куликова, но несколько раз бросила на него молниеносные взгляды. Никто из посторонних не заметил этих взглядов.

      Когда все встали из-за стола, Куликов подошел благодарить хозяйку и успел шепнуть ей:

      – Дело серьезное. Мне необходимо с вами поговорить наедине.

      Елена Никитишна гордо откинула голову и также шепотом ответила:

      – У меня не может быть с вами секретов!

      – Как вам угодно! Я в ваших интересах…

      – Прошу о моих интересах не заботиться.

      Куликов молча поклонился и пошел разыгрывать свой ремиз. Игра затянулась до трех часов ночи. Куликов первый отказался играть и встал. Он прошелся в гостиную, где неожиданно столкнулся с Еленой Никитишной. Они помолчали.

      – Не угодно ли вам прямо сказать, о чем вы желаете говорить со мной?

      – Сударыня, я имею основание думать, что вы уже догадались об этом и, если продолжаете отказывать мне в аудиенции, то совершенно напрасно.

      – Я ничего не догадываюсь и не могу догадаться!

      – Дело ваше, но я опасаюсь, что скоро вы об этом пожалеете.

      Елена Никитишна помолчала и потом, стиснув зубы, произнесла:

      – Хорошо. Завтра в три часа я буду дома одна.

      – Извините. Я не могу к вам прийти.

      – А что же вы хотите?

      – Я живу совершенно одиноко. У меня никого не бывает, и если бы вы…

      – Как вы смеете мне это предлагать?

      – Я ничего не предлагаю, потому что лично мне совершенно безразлично.

      – Вы… вы… – Елена Никитишна прошептала какие-то слова и вышла. Куликов откланялся хозяину и ушел.

      5

      Снова Ганя

      Отношения