Не будите спящую принцессу. Наталья Резанова

коими Фикхен болела до того, как у нее прорезались зубки, и до ее поведения на прошлой неделе. И либо Грохша была гениальной актрисой, которой место не на кухне, а на сценах императорских театров, либо я ничего не понимаю в колдовстве, но никаких признаков того, что Фикхен и ее мать владеют тайными знаниями, я не заметила. Единственное, что меня заинтересовало, было следующее: госпожа Грох поведала, что в последние месяцы Фикхен мучили дурные сны, она плакала и кричала по ночам. Но, слава присноблаженному Фогелю, теперь ее милая малютка снова спит спокойно, как и подобает детям ее возраста.

      – А вы спите в одной комнате?

      – Конечно. С нашим скромным достатком надо радоваться и тому, что добрый господин Вассерсуп выделил нам комнату. Кухарка – та ночует здесь, на кухне, а конюх, само собой, при конюшне.

      Я задала еще один вопрос:

      – Давно ли Фикхен перестали мучить страшные сны.

      Госпожа Грох не могла вспомнить сразу, я же напряженно ждала ответа. Но он оказался не таким, каким предполагался.

      Нет, дата избавления не совпадала с убийством Шнауцера. Избавление произошло раньше. После праздника стрелков.

      После этого мне ничего не оставалось, кроме как откланяться. Беседовали мы, как упоминалось выше, на кухне, однако проводить меня с черного хода экономка не решилась. Все-таки я к прислуге не относилась. Она повела меня через прихожую. И там я столкнулась с хозяином дома.

      И если б только с ним! Бургомистра сопровождали ван Штанген и три белобрысых шкафа – несомненно, пресловутые Вайн, Вайб и Гезанг.

      Вассерсуп, увидев меня, смутился. Возможно, ему было неловко, что он фактически отстранил меня от расследования. А может, все было гораздо проще, и он боялся того, что я учиню в его доме публичную ссору с дознавателем.

      – Добрый день, сударыня, – пробормотал он.

      – И вам того же.

      – Вынюхиваете по кухням и людским? – осведомился ван Штанген. – Удовлетворяете женское любопытство?

      Вайн, Вайб и Гезанг дружно всхрюкнули. Должно быть, глагол «удовлетворять» в сочетании с прилагательным «женское» вызывал у них какие-то свои ассоциации.

      – Отнюдь. Я пришла к вам, господин Вассерсуп, попросить разрешения на работу в городском архиве.

      – Зачем?

      – Интересуюсь историей Киндергартена. Какой-либо закон это запрещает?

      Все присутствующие воззрились на ван Штангена.

      – Нет, – ответил тот после паузы.

      Вассерсуп вздохнул.

      – Хорошо. Сейчас дам вам записку к Пулькеру, он вас проводит к архивариусу.

      На том мы и простились.

      Моя просьба являлась не простым предлогом, чтоб выпутаться из неловкой ситуации. Мне и впрямь пришло в голову покопаться в архиве. Разве не нашла я разгадку Армии Теней в библиотеке храма Края Окончательного? В Киндергартене библиотеки не было, а вот архив, как я успела узнать за время своего пребывания здесь, имелся, причем примыкал он непосредственно к ратуше, и хранились там исключительно документы городского самоуправления. Вдруг где-нибудь