.

призвано всех защищать институционально.

      В последнее время к указанным ожиданиям присоединились требования определенной экономической эффективности. В этом смысле судебная реформа или скорее даже «некая судебная реформа» оказалась в центре всех экономистских разговоров о так называемых структурных реформах, суть которых вкратце сводится к тому, что создать в стране легендарный благоприятный инвестиционный климат совершенно невозможно без того, чтобы самым кардинальным образом не реформировать правосудие. В большинстве случаев никто не знает, как его нужно реформировать, но оно должно быть реформировано любой ценой, поскольку в противном случае постиндустриальная экономика, дескать, не может быть эффективной[74]. В отличие от «протекционистской» эффективности (в духе защиты прав), стремящейся быть максимально конкретной, здесь речь скорее идет об эффективности «редукционистской», которая заключается в уменьшении роли государства и всех его атрибутов, включая правосудие, в регулировании рынка, причем такая эффективность предпочитает оставаться более абстрактной, слишком сильно не настаивая на социологических данных.

      Итак, логика рассуждений ясна. С одной стороны, абсолютно необходимо передать максимум компетенции суду, в том числе за пределами строгих конституционных рамок. С другой стороны, в равной мере необходимо реформировать правосудие. После того как это будет сделано, мы получим гораздо более эффективную защиту индивидуальных прав и свобод, что тут же явственно начнет каждый день ощущать каждый индивид, причем совершенно независимо от фактических обстоятельств, своего поведения, роли в процессе и т. п. Помимо этого, что никак не менее важно, тем же самым способом мы получим более эффективную экономику, достойную этого самого XXI в.

      2.3. Судья легитимирующий и напоминание о реальности

      Самым, пожалуй, драматичным является то, что после стольких реформ и всего этого движения в сторону расширения сферы компетенции суда, наблюдавшегося в течение последних 25 лет, статистические данные, a priori призванные дать возможность наглядно увидеть лучшую защиту конституционных прав, на самом деле вопреки ожиданиям не демонстрируют нам ничего подобного, т. е. не демонстрируют никакой эффективности мер, принятых в рамках расширения полномочий суда. Скажем, доля оправдательных приговоров не растет, а в каких-то случаях даже снижается, что, впрочем, логично с учетом различных форм plea bargaining, которые бурным цветом расцвели в американском духе в России, не всегда отвечая ожиданиям тех, кто мечтает о высоком проценте оправдательных приговоров, не будучи и сильно против plea bargaining, но напрочь отказываясь принимать последствия введения такого типа процедур. Более того, в некоторых случаях статистические данные нам показывают прямо противоположное. Если взять только одну иллюстрацию, то в советский период и в первое постсоветское десятилетие прокурор отклонял примерно 30 % ходатайств органов предварительного расследования

74

См., например, наименование одного из проектов Комитета гражданских инициатив, созданного бывшим российским министром финансов А.Л. Кудриным: «Эффективный суд как основа экономического роста» (https://komitetgi.ru/projects/2247/#2).