Дорога в никуда. Виктор Елисеевич Дьяков

патрули. Если патруль из матросов к ним вообще лучше не попадать, живыми не выпустят, всё равно мужчина, или женщина. За эту зиму столько народа попропадало, – рисовал жизнь при советской власти Володя.

      – И куда же они девались? – спросила со страхом в глазах Полина.

      – Потом по весне, как лёд сошёл, трупы стали всплывать голые, распухшие. Ясное дело, убивали и втихаря в проруби топили, – поведал жуткую правду Володя.

      После таких разговоров Полина начинала понимать, что брат в свои пятнадцать лет за последние полгода повидал и пережил такое, что расспрашивать его про причёски и платья было неуместно. Она искренне пожалела так несвоевременно повзрослевшего брата, обняла Володю за голову, наклонила к себе, в глазах появились слёзы:

      – Господи… что же везде творится, как же такое допускают. Володенька, мальчик, бедненький, ведь и тебя могли там убить. Слава Богу, всё кажется позади, везде этих антихристов выгоняют. Ты только маме о том, что мне говорил, случайно не обмолвись, а то переживать станет.

      Володя, растроганный приступом нежности у сестры, то же смущённо позволил себе в ответ обнять ее, хотя всегда выступал против подобных «телячьих нежностей» в их взаимоотношениях. Впрочем, того же принципа придерживались большинство кадетов, но дома им иногда очень хотелось побыть просто детьми, чтобы их пожалели, приласкали. Володя всякий раз удивлялся, когда Роман Сторожев, в дом к которому он часто заезжал по пути домой, при встрече с матерью сам не может сдержать слёз. Нет, он сам, конечно, как и положено любящему сыну позволял себя обнимать, целовать, но залиться вместе с матерью слезами – у Володи даже позывов к тому не наблюдалось. Потому его и поразило поведение сестры, ведь раньше с ее стороны в свой адрес он не наблюдал подобной сердечности. Более того, имело место даже своеобразное с ее стороны «воспитательство». Полина частенько над младшим братом и посмеивалась, любила им командовать, а иногда и поколачивала. Это продолжалось до позапрошлого лета, когда 13-ти летний Володя приехал на каникулы из корпуса, а сестра после окончания педкласса при гимназии. Как-то она по старой памяти попыталась отвесить младшему брату подзатыльник. Он ловко перехватил ее руку и предупредил, что в корпусе их обучают приемам джиу-джитцу, и он больше не позволит ей себя бить. Полина все же попыталась осуществить свое намерение, но тут же убедилась, что несмотря на внешнюю худобу и тогда ещё небольшой рост брата, она не может с ним справиться.

      С тех пор, как это ни странно, их отношения стали куда более тёплыми и доверительными. То, что сестра выходит замуж за Ивана Решетникова, Володя воспринял с пониманием и искренне радовался за неё. Ему нравился Иван. Володя не сомневался, что Иван потому и сидит в станице, а не идёт воевать с большевиками, что хочет сначала обвенчаться с Полиной, а уж потом уйдёт к Анненкову, как его брат Степан. Сейчас он охотно беседовал с женихом сестры, когда тот приходил к ним. Иван расспрашивал о корпусе, событиях этого года в Омске, интересовался,