Цимес (сборник). Борис Берлин

представить себе обычный человек. Я лишь попытался о нем, но разве нас с тобой рассказать возможно? Все равно получится только бледная, ускользающая тень. Тень нашего счастья.

      – Нет, получилось слишком хорошо, слишком небесно, не по-людски, – и она по-детски упрямо сожмет губы, а я поцелую ее в самый их уголок, над ним как раз родинка, – чтобы улыбнулась.

      А может… Может, этого ничего и не будет. И лишь холодный дом встретит меня. Пустой холодный дом, говорящий сквозняк, пустые вешалки и пустые бутылки. Да еще фотография в рамке с треснутым стеклом. Ее опрокинуло ветром, и стекло треснуло. А на ней улыбается женщина, и та же родинка. Только стекло треснуло – сквозняк…

      В общем, все было, есть и будет, как я захочу. Как я напишу, так и будет.

      А пока – вот:

      «Легче воздуха мои мысли о тебе»…

ГЛАВА СЛЕДУЮЩАЯ

      «Легче воздуха мои мысли о тебе»…

      – Журавлев, это что за «легче воздуха»? Снова чью-то рукопись принес? Ну что ты опять все в прихожей навалил? Бумаги, бумаги… Сколько можно работу домой таскать? И грязи от нее… Лорд, фу! Уже не только у меня, у собаки на нее аллергия. Лорд, я кому сказала! Фу! Отдай, собака! Отдай, слышишь! Ах ты… А теперь марш на место! На место пошел, быстро! Вот порвет он тебе однажды какую-нибудь рукопись так, что неприятностей не оберешься, может, хоть тогда до тебя дойдет…

      В руках у нее та самая папка со следами собачьих зубов, с беспорядочно торчащими из нее листами. Она раскрывает ее, поправляет, подравнивает листы и вновь останавливается на первой строчке:

      «Легче воздуха мои мысли о тебе…»

      Она пробегает глазами еще несколько слов, потом несколько строк, потом присаживается на табуретку прямо здесь же, в прихожей, погружается в чтение, начинают шевелиться губы…

      – Маш, ты что-то сказала? Прости, я не слышал, у меня тут вода шумела в душе. Маш!

      – Что, Коля? Да нет, ничего, ничего… Там ужин на столе, иди поешь…

      – Маш, ты рукопись положи на тумбочку в спальне, может, я перед сном почитаю, если не усну, ладно?

      «Легче воздуха мои мысли о тебе. Легче этого только твое дыханье. Я не знаю, зачем встретил тебя в мудрую пору своей жизни. Неужели для того, чтобы снова наделать глупостей? Забудь, забудь это слово – любовь. Нашего слова еще не придумали…»

      Она вздыхает, смотрит в окно, в сумерки. Опускает глаза, продолжает читать дальше: страница, еще одна, еще…

      Как странно выходит. Столько лет, а будто и не было ничего. Ни радости, ни горя – ничего.

      – Милый мой, милый, – шепчут губы. – Митя…

      Дрожат пальцы, перелистывая страницы…

      – Девушка, простите! Вы не могли бы мне помочь?

      Маша оборачивается и видит худого мужчину спортивного вида. Еще молодой, а виски седые. И глаза такие, что хочется верить. Синие, как…

      – А в чем дело?

      – Да в принципе ничего особенного. Видите ли, я за вами наблюдаю все время, пока едем, а как вас зовут, не знаю. Имени вашего не знаю. Должно же мне быть известно, кого я сегодня вечером пригласил… в кафе и потанцевать. Скажем, в девятнадцать часов? А еще лучше –