Владыка Ледяного Сада. Конец пути. Ярослав Гжендович

слышали стирсмана! – крикнул кто-то. – Делайте, что приказано!

      – Хоть один умный, – прокомментировал Вуко. – Похоже, вы не безнадежны.

      Толпа поредела и принялась отступать, ропща вполголоса. Люди осторожно подходили к дверям, было заметно, как они таятся на галереях и торчат около окон, но с этим ничего было не поделать. На припорошенном снегом подворье осталось лишь несколько неподвижных тел, брошенные мечи и бьющийся в кованых корзинах огонь.

      Они ждали.

      Наверху каркали во́роны.

      Через несколько тревожных минут раздался звучный стук копыт и подошли мрачные воины, ведя коней Ночных Странников, неся их сумки и сверток с оружием.

      – Положить все на землю и отступить! Отпустить лошадей! – твердо приказал Драккайнен. – Привести трех дополнительных оседланных – и бегом! Хочешь что-то добавить, медвежонок? – он наклонился к заложнику и мягко нажал на клинок.

      – Делайте, что он говорит!

      – Спалле, проверь, все ли на месте.

      Спалле опустил меч, присел над кучей багажа.

      – Кажется, все.

      – Один перевязочный пакет и короткую веревку, бегом! Готовить лошадей, саркофаг – между двумя скакунами. Приготовь арбалеты. Боярышник, помоги ему, Н’Деле – в строй, закрой треугольник, если могу тебя просить.

      – Стой, кто идет?! – крикнул Боярышник, вскидывая натянутый арбалет.

      – Огонь и Древо, дурашка! – крикнул в ответ Грюнальди, спрятавшись за дверь.

      – Вы целы?! Узник у вас?! – заорал Драккайнен.

      – Вьюн ранен в ногу. Ходить может, но хромает. Узник у нас.

      Они вышли на подворье: Грюнальди в чужом, чуть вогнутом, криво сидящем шлеме шел впереди, сзади – бородатый, высокий рыжий человечина в кожаной шапочке, последним Вьюн, подпрыгивая на одной ноге, со второй, перевязанной пропитанными кровью полосками, оторванными от чьей-то рубахи. Он тяжело опирался на плечо Филара – оба с трофейными мечами в руках.

      – Он не сразу понял, что мы за ним идем, – объяснял Грюнальди. – Тех двоих подле первых дверей достаточно было оглушить и попросить, чтобы один повел нас дальше. И только внизу мы повстречали других, жутко негостеприимных, и их пришлось поубивать. Увы, палача тоже.

      – Хорошо. Спалле, перевяжи хорошенько Вьюна. Филар и Боярышник, соберите эти бесхозные мечи, и в колодец их. Собирайте наше – и ходу.

      Четыре мрачных воина появились, ведя оседланных дополнительных лошадей.

      – Хорошо. Грюнальди, проверь их, не дали ли раненых. Если так случится, ваш стирсман заплатит ухом.

      – Нормально. На торге я бы их не купил, но сойдет.

      – Может, вы могли бы метнуться в кладовую для гостей над конюшней за нашими мешками? – спросил мужик из подвала. – У меня там любимая костяная зубочистка.

      – Увы, – ответил Драккайнен. – В Саду купишь себе другую.

      – Мои вещи тут, за дверью, – указал Н’Деле на помещение, из которого вышел. – По крайней мере, те, что самые важные.

      Драккайнен всадил предплечье глубже под подбородок Кунгсбьярна и заставил