Проект 2.0. Наталия Михайловна Федюшина

же человека, чтобы тебя подставить и признать сумасшедшей. Тоже случилось и с Маркусом. Сотрудники организации убили его сестру и сделали все, чтобы улики указывали на него.

      – Но зачем? ― Спросила я, чувствуя, что мозг превращается в овсянку.

      В этой истории многое не сходилось. Обычный психотерапевт для такой крупной компании был мелкой песчинкой или засохшим цветком в большом офисе. Никто бы не стал подставлять никому не нужного человека. Легче было бы его просто убрать. Что-то в этой истории не сходилось.

      – Что могло заставить их обратить на меня внимание?

      – Они знают, что мы пытаемся уничтожить Проект, ― ответил Иллюзионист. ― В тот день, когда ты якобы убила человека, мы договорились о встрече. У тебя была формула того самого лекарства, которое нам необходимо нейтрализовать. Люди Нимада узнали об этом. Они добрались до тебя быстрее, чем мы успели встретиться.

      Я стояла и смотрела на листок бумаги, словно это извещение о смерти. Вся правда оказалась ложью. Доктор занял моё место после того, как накачал препаратами и бросил умирать в закрытой камере. Он смотрел на меня и упивался тем, что сам же и создал. Словно доктор Франкенштейн, который сотворил монстра из гниющей плоти мертвецов. Но покойник не может стать живым, а тело не способно передать чувства, если нет сознания. С памятью утратилась возможность стать прежней. Теперь все было иначе. Я была мертвой. Чужой. Назад пути не было, а будущее пугало своей неизвестностью.

      – Может, ты вспомнишь формулу, которую собиралась нам передать, ― вмешался Маркус.

      Его голос отрезвил, словно выстрел из дробовика ранним утром.

      – Нет, ― ответила я. ― Голова пуста и если формула там и есть, то очень глубоко.

      На этот раз слова были правдой, не считая того, что их проблемы волновали сейчас меня меньше всего.

      – Может, ты видишь видения? ― неожиданно спросил Иллюзионист. ― Иногда у людей с амнезией память пытается дать о себе знать через сны или галлюцинации.

      Я тяжело вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Мигрень начала напоминать о себе и нарастала с каждой секундой.

      – Мне снится лишь выжженная земля, старая хижина, девушка похожая на меня и маяк…, ― на этом голос прервался.

      – Ты что-то вспомнила? ― спросил удивленно Маркус.

      Он подался вперед, когда я воскликнула:

      – Маяк! Записка! Когда вы меня похитили, в руке была записка!

      Слова сами вылетали из уст, заставляя парней, удивленно посмотреть друг на друга.

      – Когда мы тебя принесли в комнату, то ничего не нашли, ― сказал Иллюзионист.

      – Записка может быть в машине, ― предположил Маркус.

      – Иди с Корой и проверь.

      Бросив одежду на стол, я не стала возражать и побежала за Маркусом на улицу. Машина стояла у входа. Она словно разваливалась на глазах. Колеса, двери, стекло ― все рассыпалось на части, будто было сделано из песка. Глаза моргнули и вновь увидели ржавую банку, у которой были целы все окна.

      – У вас есть компьютеры и лечащая капсула, но нет нормального автомобиля?