Я шестая. Галина Трашина

надо же такое придумать при жуткой худобе. Поганка… тоже в лад!» – мысли отвлекали от смутного предчувствия, всё же Роза с опаской косилась, на здоровый алюминиевый таз в руках Чайной Розы.

      – Пошли, кимальку передам, – вовремя подоспела Климактеричка.

         Кималькой оказалась кровать на втором ярусе у стены, с пружинной сеткой, уже с аккуратно застеленной постелью.

      – Меня как будете звать? – ляпнула внезапно Роза.

      – Тебя-я?… Ты у нас шестая… значит и будешь Шестицветка. Красиво вроде? – осенило Климактеричку.

         Гордая инициативой, посмотрела на Золотку. Та едва заметно кивнула. Согласились и остальные, кроме Поганки.

      – Фу! Замудрила, пока выговоришь, язык свернёшь. Мыслить надо проще: шестая она и всё тут! Потом – базар приписной, что… по боку? – потребовала она, подскочив к Розе, будто ужаленная пчелой.

      – Пошто так безлико? – не согласилась Климактеричка.

      – Не надо спорить. Я шестая у вас. Вот и буду Шестой, – вступила в разговор Роза, – разве имя что меняет?

      – Как знаешь, но уступчивость до добра не доведёт, – заметила Климактеричка.

         Роза, вникла в смысл сказанного и с удовольствием исчезла бы в глубине земли. Поглощённая шоковым состоянием, не ощущая себя, прислонилась к кровати, закусив больно нижнюю губу. «Случилось! Случилось!» – грохотали в страхе мысли. «Что угодно, только не больная!» – взмолилась она. «Если примут за чокнутую, Поганка меня изведёт».

         Воображаемый смех той, о ком думала, сверлил уши. Роза обхватила голову руками. Поганка, по настоящему, зашлась в хохоте.

      – Стухни, зараза, белобрысая, – осадила её Климактеричка.

      – Между прочим, я натуральная блондинка! – огрызнулась Поганка.

      – Вот именно, что блондинка, – усмехнулась Климактеричка.

      – Ты, это брось! – завизжала та.

         Но внимание сокамерницы переключилось на Розу.

         Она любовалась подушкой в белой наволочке. Захотелось её потрогать и даже понюхать. Роза взглянула на руки и раковину. Там красовались вымытые до блеска миски. Из них торчали ложки с обломанными ручками. Взгляд переметнулся на полотенца, висевшие, каждое на своём крючке. «Чем же мне вытираться?» – встревожилась Роза, и в области желудка защекотало от желания иметь чистое полотенце.

         «Эх! Если бы баня!» Обожгла внезапная думка, и навеяло ощущение горячего пара, насыщенного запахом берёзового веника. Он пьянил… казалась, что кожа пропиталась благодатным влажным жаром, покрылась прозрачными каплями. Ещё мгновение, и потекли бы ручьи пота, источаемые в банном раю.

      – О чём заморочились? – вырвал из приятного наваждения голос Климактерички.

      – Что? – переспросила Роза.

      – Гуторю кималька твоя удачливая.

      – Чирик-чирик! У лохушки ушки на макушки… – не заставила себя ждать Поганка.

         «Похоже, без язвы ничего не обходится», – разозлило Розу присутствие вездесущей соседки.

      – Почему сами не ляжете? – спросила она с налётом раздражения.

      – Я-то вареники