Хранители волшебства. Диана Уинн Джонс

слугой при тебе поедет Огго. Так что прекрати эту глупую сцену.

      – Огго! – воскликнул Ивар. – Какой от него толк?!

      – Тем не менее Огго – логриец и, весьма вероятно, лазутчик, – отозвался король Кениг. – Если ты сейчас без предупреждения заберешь его с собой, он не успеет нынче ночью никому ничего рассказать, а потом всегда будет у тебя на глазах.

      – От Огго как лазутчика тоже никакого толку, точно так же! – завопил Ивар. – Я что, серьезно обязан…

      – Да, – припечатал его отец. – Мы должны быть предельно осторожны.

      Тут король Фарлейн поднялся – очень медленно и шатко, – и все остальные, конечно, тоже вынуждены были встать.

      – Нам остается лишь пожелать вам удачи в пути, – проговорил он. – Отправляйтесь же, и пусть боги хранят вас. – Тут он прицельно посмотрел на тетю Бек. – И во имя любви этих богов верните мне сына, если сможете.

      Тетя Бек сделала короткий скованный книксен и посмотрела на верховного короля не менее прицельно. Я тоже. Верховный король весь дрожал, на худом лице, вопреки его отчаянным усилиям, отражалась буря разных чувств. Мне показалось, что среди них есть и надежда – болезненная, дикая надежда снова увидеть принца Аласдера, надежда из тех, какие редко сбываются. Тетя Бек тоже ее увидела. И едва не отпустила, как обычно, меткое замечание по делу, но сдержалась и сказала прямо-таки с теплотой в голосе:

      – Я сделаю что смогу, сир.

      Глава четвертая

      И мы ушли. Один из придворных верховного короля, тоже в мантии, проводил нас до порога, а там вручил тете Бек кошелек.

      – На дорожные расходы, – сказал он.

      – Большое спасибо, – ответила тетя Бек. – Теперь я вижу, что ваш король настроен серьезно.

      Все знали, что верховный король Фарлейн денег на ветер не бросает.

      Тетя Бек повернулась к Ивару:

      – Беги приведи Огго. Скажи ему, что вы с ним должны проводить верховного жреца в его святилище, а больше ничего не говори.

      К моему великому огорчению, верховный жрец собирался проводить нас до холмов, где стоял его храм и прочие святыни. Донал пошел впереди и показал дорогу к дверце, которую раньше при мне никто и не открывал. На миг я испугалась, что Донал тоже с нами. Но он лишь удостоверился, что мы нашли четырех осликов, которые поджидали нас под стеной.

      При виде осликов тетя Бек только языком прищелкнула:

      – Вот так строжайший секрет. Кто их седлал?

      – Я, – ответил Донал. В руке у него был фонарь, и при его свете зубы Донала так и сверкнули среди завитков бороды – очень самодовольно. – Чтобы на конюшне не было никаких разговоров.

      – Я имела в виду даже не это, – возразила тетя Бек, – а сумки.

      Один ослик был навьючен четырьмя кожаными сумками, лоснящимися, туго набитыми и, похоже, очень дорогими.

      – Кто их собирал?

      – Моя матушка, – отвечал Донал. – Собственными лилейными ручками.

      – Да неужели? – сказала тетя Бек. – Премного благодарны за такую честь.

      Поскольку