Женщина с большой буквы "Ж". Эльвира Валерьевна Барякина

Первое мая папа получил халтуру – нужно было оформить сцену для праздничного концерта в ДК имени Ленина. Начальству работа понравилась, и художнику выдали пригласительный билет.

      Первым номером выступал ансамбль народной пляски. Под громкое «И-и-эх!» по сцене кружилась настоящая русская красавица. Юбки её разлетались, мужики блистали глазами.

      Когда к зрителям вышла упитанная тётя и запела «Светит месяц», папа отправился за кулисы.

      Ансамбль пляски – усталый и раскрасневшийся – раскуривал на лестнице папироску на девятерых. Папа долго стоял в отдалении и смотрел на артисток. Он никак не мог вспомнить, чьи же ноги так его потрясли.

      – Которая солистка-то? – спросил он пробегавшего мимо конферансье.

      – Да вон!

      Папа вздыбил рукой чуб и пошёл в атаку.

      – Девушка, а можно вас на минутку?

      Впоследствии оказалось, что конферансье ошибся и вместо солистки Абрамовой указал на рядовую Титову. Но папа ни разу об этом не пожалел.

      Отозвав девушку в сторонку, он начал рассказывать про соцсоревнование между художниками.

      – Нам до зарезу нужна модель, а вы идеально подходите! – божился он. – Я вас прошу только об одном: попозируйте для меня!

      Девушка смущённо улыбалась и поглядывала через плечо на подруг.

      Договорились встретиться в студии, в воскресенье в шесть вечера.

      Всю неделю папа изобретал концепцию плаката, который мог выйти в печать. Титова должна была осознать, что она познакомилась не с пустобрёхом, а с настоящим издающимся художником. Но руководство интересовали только слава КПСС, гибель империализма и техника безопасности. Конечно, можно было нарисовать Титову на плакате «Уходя, гаси свет!»… Но тогда ей пришлось бы позировать в рабочей робе. От таких мыслей папе становилось грустно.

      К воскресенью он так ничего и не придумал. Ходил, меряя шагами студию, и поглядывал на часы. «Она не придёт…»

      Полседьмого в дверь постучали. Титова стояла на пороге с двумя огромными сумками.

      – Извините, в прачечную забежала, – сказала она. – Нужно было простыни забрать.

      И тогда папу осенило.

      Через пару месяцев из Горьковской типографии вышел плакат – статуя Свободы, замотанная в простыню, читает телеграмму:

      «Разоблачение грядёт.

      Сдавайся сразу. Твой народ».

      – Экая у тебя американка вышла! – восхищался папин друг Воронкин. – Прям как из «Плейбоя»!

      Папа усмехался в усы. «Статую» хотели зарубить на комиссии, но председатель сказал, что плакат – жизненный, так как показывает распущенность Америки. А потом повесил его в своём кабинете.

      16. Про мои мечты

      Вот был бы у меня мужик, я бы его за пивом отправила, а так пришлось тащиться самой. По дороге купила компьютерную игру «Моя фантазийная свадьба». Уж больно аннотация понравилась: «Спланируй самый счастливый день в твоей жизни! Выбери жениха, платье, торт и всё остальное! Воплоти свои мечты в реальность! Твой суженый ждёт тебя!»

      А